Кстати, Айгер командовал ими семнадцать лет.
Кстати, давай не будем про Айгера, ладно? Лучше сейчас подумать о чем-то более полезном с практической точки зрения. Для пустых фантазий, Юнна, у тебя впереди много-много ночей. До конца жизни. Разумеется, если не заведешь роман с конюхом, годящимся тебе в сыновья.
Хребты и отроги охраняли Илару не только от врагов, но и от холодных ветров. Климат в стране был теплый, в меру влажный, без резких колебаний температуры. Суровые морозы большую часть года стояли только высоко в горах – в чем я имела возможность убедиться лично. Леса занимали где-то треть территории, остальное – поля, пастбища, деревни и небольшие городки. Крупных действительно было только два: Мергис, столица, и Верто, которые соперничали между собой, как Москва и Петербург. Благоприятный климат, плодородные земли и отсутствие войн способствовали процветанию Илары на протяжении многих столетий.
Обо всем этом во время короткой остановки мне рассказал возничий Иттар – разбойничьего вида мужик с клочковатой рыжей бородой, одетый в длинный бурый кафтан. Я спросила, долго ли ехать до замка, а в ответ получила целую лекцию.
- А ехать еще долго, - в заключение добавил он, забираясь на козлы. – К ночи доберемся до Верто, там остановимся. Оттуда полдня до Южных гор и еще полдня по тропам через перевал. К вечеру будем в замке.
Рядом с ним на козлах сидела, сутулясь, служанка, имя которой я не расслышала, а переспрашивать постеснялась. Бледная худосочная девица, похожая на росток картофеля, куталась в темный дорожный плащ. Мелькнула мысль забрать ее к себе вовнутрь и как следует расспросить, но что-то не вызывала она у меня симпатий, и я решила подождать до замка. Возможно, там найдется кто-то поприятнее.
За повозкой ехали трое всадников – воинов из дворцовой гвардии. Я подумала, что если Айгер действительно не верит в мою потерю памяти, он не слишком осторожен. Кто помешал бы настоящей Юнии снова взяться за свои интриги? Хотя бы уже просто от нечего делать. Ну а что? Вдруг на этот раз повезет? Как знать, может, как раз вот эти гвардейцы были на их с Эйрой стороне, но умудрились не попасть в жернова? Или Айгер вычистил все ростки измены?
До этого мы ехали по достаточно живописной местности, которую я с любопытством разглядывала. Ухоженные поля, стада коров на пастбищах, аккуратные деревенские домики – все радовало глаз. Но потом дорога нырнула в лес, и, кроме стволов деревьев, смотреть было уже не на что. Я задернула синюю занавеску и задумалась.
Зарянка, зарянка…
Версий у меня наклюнулось всего лишь две. Во-первых, зарянка могла быть живым существом или некой нетелесной силой, опасной для принцев. Я не зря занималась фольклором. Когда изучаешь детально сказки и легенды, неважно какого именно народа, невольно начинаешь допускать существование всевозможных магических и мистических сущностей.
Что делает зарянка с принцами, когда откуда-то возвращается в Илару? Убивает? Пожирает? Похищает? Не суть важно, главное – она такое пугало для всей страны, что о ней упоминают в самых туманных выражениях, чтобы не накликать. Не зря Айгер говорил: «Вы все понимаете… надеюсь, вам не надо объяснять».
Но в этой гипотезе было достаточно изъянов. И главный – какое отношение к возвращению зловещей зарянки имеет наше с Эйрой помилование? Айгер запросто мог нас казнить, жениться снова и настрогать десяток принцев про запас. А выходило так, что ему – то есть принцу Барту – нужны были именно мы. Мать и бабушка. Кровные родственницы женского пола. Причем без разницы, кто конкретно. Одна из нас в стране, а вторая, на всякий случай, за пределами, но в определенном месте, откуда при необходимости можно было вернуть. Оставить в Иларе нас обеих Айгер не пожелал, видимо, для подстраховки – чтобы максимально затруднить общение между нами и, следовательно, возможность организовать новый заговор.
Вторая моя версия предполагала болезнь, которой страдают только члены королевской семьи мужского пола. Может быть, что-то генетическое. Но все равно не ясно, чем могут помочь близкие родственницы? Как доноры органов? Ну да, конечно! В мире, где ездят в повозках, моются в тазах, а в качестве обезболивающего используют отвар наркотического мха!
Нет, тут явно что-то не то. Начнем с самого начала.
«Она не возвращалась четырнадцать лет», - сказал Айгер. На тот момент, о котором он говорил, им с Юнией было по семнадцать. Отнимем четырнадцать. Зарянка заявилась, когда им исполнилось по три года.
Три года… «Настоящая Юниа, урожденная Неара, умерла в возрасте трех лет, в то же время, что и ее отец», - так предположил обвинитель. Значит, смерть отца Юнии по времени точно или примерно совпадает с визитом зарянки. Случайность ли это?