Опять шаги за дверью. Снова это шарканье, которое сводит ее с ума.
Девушка ворвалась в комнату, закрывая дверь на щеколду, и тут же подход к зеркалу.
Рейкен посмотрела на свое осунувшееся лицо, и с учащенным дыханием начала соображать, что же нужно делать.
Быстро накрыв глаза, которые начали краснеть, она с силой их терла, иногда царапая их острыми когтями. Боль причиняла ей только боль. Но боль доставляла удовольствие. Голос в голове заставлял ее давить сильнее.
Ну же, Тео, ты же хочешь отомстить?
Давай, Тео, иди к нам...
Обещаю, мы не сделаем тебе больно...
С нами ты будешь вечно спокойна...
Из горла вырвался полу- крик, полу рычание. Это было больше похоже на рычание зверя, которому больше нечего терять. Она нажимала все сильнее, пока не потекла кровь из глаз, тогда она остановилась.
Ведь это единственное, что может помочь.
Единственное, что поможет справиться с этим......
========== Пожалуйста, не закрывайся от меня ==========
Запах алкоголя щекотал ноздри, но она снова открыла очередную бутылку дорогого ирландского виски. Янтарная жидкость тут же наполнила ванну, стекая в водосток. Девушка немного отхлебнула виски, ощущая, что мир под ногами шатается.
Но она продолжила. Она сбилась со счету, сколько уже вылила таких полутора литровых бутылок виски, которые хранил у себя в кабинете отец.
Она знала, что это может кончиться плохо, но все равно продолжала. Терпеть все это уже нет сил, ни физического здоровья. Все тело скрутила ломка, которая заставила ее сжать зубы, и отпить еще больше алкоголя. Ей просто нужно забыть это.
Следы от уколов жутко болели. Синяки до сих пор не прошли еще от тех, которые были оставлены месяц назад.
В голове шумело, и она схватилась за голову, слыша, что бутылка, упав на пол, разбилась в дребезги. От этого голова начала болеть сильнее, и она зарычала схватившись за запястье.
Красная кровь хлынула из прокушенного запястья на кафельный пол. Она сильнее вжала зубы в кожу, слыша, как разрываются вены и мышцы. От этого стало намного легче. Она разжала челюсти, посмотрев на кровавый след от укуса, который медленно затягивался.
Хриплый вздох сорвался с губ, и она взяла очередную бутылку в руки, покрутив ее. Зачем она все это делает? Она же знает, что от этого будет только хуже. Он до такой степени зависим от этой жидкости, которую она выливает в ванну, что может и убить ее, лишь бы снова напиться.
Но зачем ей это?
Она просто устала от этого. Ей надоело каждый раз попадать под горячую руку пьяного отца, снова ощущать, как ее организм отторгает то, чем он ее обкалывает. Надоело снова ощущать эту ломку, которая намертво скручивает ее.
И организм требовал это снова.
А от этого становилось только хуже. Она стала абсолютно неконтролируемой бомбой замедленного действия. И ее непредсказуемость пугала ее саму. Ее отец выбрал самое просто, самое болезненное наказание, которое самого его и сможет погубить.
Она рычит, отпивая снова. Почему выкинуть из окна отца легче, чем мысли из головы?
Она выливает снова, и нос щекочет запах алкоголя. Она передергивается от того, как она опалила горло. Как он может литрами хлестать это?
Отвращение отобразилось на ее лице, когда закончилась очередная бутылка виски и была отброшена в строну. осталось еще больше пятидесяти. Как она могла столько времени выливать половину из всего этого?
Озноб пробегает по телу, и в голове начинает затягивать. Она знала, что сейчас тут нахрен разобьет все бутылки, которые здесь есть. Лишь бы не ощущать эту ломку.
Она не повела и бровью, когда двери сзади был снесены с петель. Держа в руках бутылку виски, она ухмыльнулась, ощущая то приятное ощущение в теле, когда ты расслаблен и напряжен одновременно. Прекрасное чувство, после которого снова станет плохо.
Он явно в ярости. Его красные глаза светились в полумраке ванны, и яростный огонек в них не испугал ее, а позабавил.
Его пасть стала открывать, являя ее взору острые клыки, которые могли истерзать все, что угодно.......
Тео мигом подпрыгнула на кровати, вытирая холодный пот с лица.
Раньше, когда она была не в самом аду, здесь, этот сон не казался ей страшным. Но сейчас ее тело бил озноб, как и было раньше. Когда она была здесь. Это место- ее клетка, в которой она просто сходит с ума.
И это было всегда. С первого дня, как ее отец начал пить, вся ее жизнь стала сущим адом.
Она до сих пор помнит боль от отторжения наркотиков, которыми он постоянно обкалывал ее. Что была спокойней.
И сейчас находясь здесь, она встала с кровати, и посмотрела на двери. Открыты настеж. От этого озноб прошелся по телу сильнее, и она передернулась, быстро ее закрывая, хотя знала, что это не поможет. Оно всегда было в ее голове.
Вглядываясь в мрак, она сейчас могла различить движение теней в темноте этого дома, а когда они проходили между тенью и светом, то останавливались, и ей казалось, что они смотрят на нее.
Сердце колотилась в груди, когда стекло зеркала треснуло, и рассыпалось. Оно здесь. Она заперта с ним.
Однако затишье ее испугало больше, и она посмотрела на свою голову в разбитое зеркало, на котором еще остались некоторые осколки. И замерла, смотря в свои красные глаза, которые так же смотрели прямо на нее.
Отображение, искореженное трещинами, ухмыльнулось, и рука взметнулась вверх. Она отскочила на другой конец комнаты, когда оно протянуло руку к ней. Эта ухмылка была слишком знакомой.
Распахнув глаза, Тео пыталась успокоить свое хриплое дыхание. Горло першило, как будто она долго кричала. Ощутив, как струйка холодного пота стекает по виску, она осмотрелась, надеясь, что она в постели. Для постели слишком холодно.
И ничуть не удивилась, что лежит на полу в окружении осколков. Стоп. Осколков?
Она посмотрела на свои руки, видя разбитые в кровь костяшки и кровь на руках от порезов, которые на глазах медленно затягивались. Сердце забилось чаще, когда она увидела, что двери приоткрываются.
Медленно, с противным скрипом. она не слышала, как открылась щеколда.
Отползая назад. она ощущала, как глаза начинают гореть, а когти начинают удлиняться.
Но замерла.прислушиваясь. Двери открылись, являя ее взору темноту, которая всегда не предвещала ничего хорошего. Она медленно встала, готовясь защищаться в любой момент. Когда она оказалась за дверью, о быстро закрыла ее на щеколду,хотя это было бессмысленно.
Оно всегда найдет ее, как и он.
Облокотившись о двери, она посмотрела на зеркало, которое пошло трещинами.
Нет красных глаз, нет той ухмылки, которую она так ненавидит и боится одновременно. Нет того искаженного яростью лица, которое говорило, что понимает ее. Что поможет ей отомстить и даст вечное блаженство и покой.
Она лишь посмотрела в свои темные глаза, которые теперь были совсем черными.
Сколько она так еще протянет?
Сколько еще нужно времени, чтобы она окончательно сошла с ума и села счеты с жизнью?
Тори быстро ополоснула лицо в холодной воде, которая лилась из крана.
Она снова не выспалась. Слыша ночью крики Тео, она не решалась ей помочь. она не знала, как она отреагирует на это. Пошлет или вообще будет игнорировать? Эти крики, перемешанные с рычанием и гортанными хрипами всегда вгоняло ее в ужас.
Ведь она не знала, чем сможет помочь.
Она не знает, что ее так мучает.
Сейчас, закрывая глаза, она живо может представить, как та мечется на кровати, разрывая простыни и пододеяльники, в безуспешных попытках проснуться. Как во сне ранила саму себя, и просыпалась в холодном поту.
И от этого становилось больнее. Ей было больно, что любимый человек так мучается. И тем, что не может хоть как- то помочь справиться с этим.
Да, она зажатая, замкнутая и мрачная, но это не отменяет того, что чувства есть. Она хочет помочь ой освободиться от этого. Каким бы страшным это не оказалось.