Я радуюсь не ребенку, а её счастью.
- Это больше, чем здорово, - меня раздражает, как Хэнк смотрит на мать влюбленными глазами, касаясь её живота.
Меня бесит, что он счастлив. Что он тот, кто разделит с ней эту «радость».
- Там ужин, так что… - хотела договорить мама, но я перебила:
- Дело в том, что мы с Диланом поели.
- О, хорошо, но Елена старалась, - заметила она. Я бью кулаком об кулак, медленно обходя их:
- Мне, мне нужно готовиться. Завтра в школу, - выдавливаю настолько жалкую улыбку, что мне становится тошно. – Так что, - откашлялась. – Здорово, поздравляю.
Мой взгляд бежит по помещению, когда я отворачиваюсь, чтобы подняться по лестнице. Дилан спокойно продолжал стоять, переступая с ноги на ногу. Я не могу понять, о чем он думает в данный момент. Интересно, растерян ли он так же, как и я? Или же этот парень опять включает режим пофигиста?
Мои ноги становятся тяжелыми, а боли я практически не чувствую, ведь моральная боль куда сильнее.
Я вышла на второй этаж, когда услышала звонок в дверь, но не обернулась.
Мне просто нужно спрятаться.
От лица Дилана.
Не то, чтобы я сильно удивлен, просто, это было ожидаемо.
Я отвернулся, так ничего и не сказав, и подошел к двери. Кого могло принести сейчас к нам? Открываю, чуть ли подавившись собственной слюной: Оливия помахала мне, закусывая губу. Я повернул голову, чтобы убедиться, что Кейси ушла, затем выскочил, хлопнув дверью:
- Какого черта ты здесь забыла? – сдерживаюсь, таща её за угол. Девушка хихикает:
- Успокойся, это ей нужно скрываться от меня.
Да, она знает про Кейси.
Я прижимаюсь к стене спиной, вытаскивая сигарету из пачки. Девушка встает, опираясь мне на грудь руками. Я усмехаюсь:
- Чего пришла?
- Грубо, но это же ты, О’Брайен, - облизывает красные губы. – Сегодня мои родители уехали, а ты не отвечаешь на звонки, - водит пальцем по груди. – А мне скучно, - надувает губки, соблазнительно смотря на меня.
Я закурил, пуская дым ей в лицо. Девушка не корчится, а наоборот проглатывает его, вдыхая через рот.
- У тебя все хорошо? Ты какой-то нервный, - говорит, зевая. – Что? Твой план по избавлению от этого балласта идет крахом?
- Мать Кейси беременна, - отвечаю без эмоций.
- Ого, тогда тебе придется менять тактику. Теперь избавиться от Кейси не так легко, но возможно, - она выпрямляется. – Беременна, значит, - шепчет, задумавшись.
Я смотрю на неё краем глаза. Оливия улыбается краем рта, смотря куда-то в бок. Она всегда так делает, когда ей в голову приходит какая-то идея.
Я хмурюсь:
- Чего ты задумала?
- Не скажу, - она игриво хихикнула, отобрав у меня сигарету, и закурила, продолжая довольно ухмыляться. – Чтобы избавиться от врага, нужно уничтожать его маленькими, но острыми, бьющими не в сердце, а в спину, шагами, - пускает дым, приближаясь к моим губам. – А чтобы тебе не стало скучно, сыграешь в этом одну из главных ролей, - покусывает мою нижнюю губу. – Я то знаю, что ты любишь не наблюдать, а принимать непосредственное участие.
Я усмехнулся. Мне нравится то, каким голосом она все это говорит. Мои руки скользят по её талии, проникая под юбку. Девушка изогнула бровь, обнимая меня за шею:
- Может, все-таки дотерпишь до дома?
Я покачал головой:
- И здесь, и у тебя.
Она затянула последний раз, поцеловав меня. Дым проник мне в рот, даря странные, но приятные ощущения.
Оливия знает, что мне нравится.
Но все же, понятия не имею, что она могла задумать. Хотя в данный момент, я не могу думать ни о чем, кроме того, как эта девушка спускается на колени, разбираясь с моим ремнем.
Завтра.
Со всем разберусь завтра.
От лица Кейси.
Моя. Мать. Залетела.
Эта мысль преследует меня повсюду, не давая забыться, или хотя бы спокойно принять душ. Мне хочется поговорить об этом с кем-то, поделиться своими чувствами. Почему-то я сразу думаю о Дилане, но парня нет дома. Возможно, это Стив к нему пришел, и они куда-то уехали. Что ж, тоже неплохой выход.
Я тоже хотела бы сбежать отсюда, и если честно, была бы рада сделать это с О’Брайеном, ведь он, как никто другой, понимает меня.
А сейчас, лежа на кровати и бесцельно смотря в потолок, я осталась наедине со своими мыслями. Это одна из самых опасных затей. Мне нельзя долго думать, ведь все заканчивается срывами или глубокой депрессией. Я не признаю это, но на самом деле, кажется, у меня что-то с психикой: эти кошмары, мои ночные похождения, а бывает, что мой мозг, словно, отключается, и я делаю то, о чем в здравом уме бы не додумалась. Это как инстинкт самосохранения, только я пытаюсь сохранить свою психику, а не тело, поэтому чаще всего страдает именно оно. Благо, мать не особо приглядывается к моему внешнему состоянию, а то я бы давно уже была заперта в лечебнице.
Хмурюсь: что теперь будет? Моя мать родит. Она займется ребенком. Она будет отдаваться ему, стараясь не повторять ошибок, какие она допускала со мной.
«Первый блин комом» - это про меня.
Погодите.
Если будет ребенок, то кому я буду нужна?
А была ли я вообще кому-то нужна?
Балласт?
Все, накручиваю.
Отворачиваюсь к стене, вздыхая. В комнате царит мрак, так что ничего не вижу. И меня никто не видит.
А видел ли меня кто-нибудь?
Думал ли обо мне кто-нибудь?
Нуждался ли?
- Заткнись, - приказываю сама себе, сжимая глаза. В любом случае, мне уже не особо хочется говорить об этом с кем-то. Поэтому завтра выйду пораньше в школу. Там вряд ли кто-то будет задевать меня по этому поводу. Ведь, по сути, никто не должен знать, кроме Дилана. И, надеюсь, ему не придет в голову мысль поиздеваться. Хотя, возможно, поняв, что мы в безысходном дерьме, он решит развлекаться, чтобы хоть как-то отвлечься.
Что мне делать?
[…]
Я просто параноик. Параноик, вот и все.
Я улавливаю те разговоры людей вокруг, которые как-то связаны с детьми. Что со мной не так?! Может, я просто больна?
Иду по коридору, ловя на себе взгляды. Мне кажется, что все вокруг смеются надо мной, кажется, что они знают о моей проблеме и всячески пытаются надавить на больное. Я читаю это лишь во взгляде. Я ненормальная. Мне нужно успокоиться.
Параноик…
Подхожу к шкафчику, оглядываясь так, словно за мной наблюдают. Вижу Оливию и Дилана в компании. Они стоят не так далеко, что раздражает. Парень вчера не ночевал дома. Ясно, где и с кем он был.
Кручу головой, пытаясь не пялиться, когда девушка закусывает губу, проводя пальцем по татуированным плечам О’Брайена.
***
- Оливия, - довольно пискнула её подруга. Блондинка повернула голову:
- Опа-опа.
Дилан хмурится:
- В чем дело?
- Смотри, - она касается его скул, поворачивая голову на бок. Парень странно мнется, видя, как Кейси неуверенно пытается открыть шкафчик.
- Ты опять что-то подложила туда? – хмурит брови сильнее, отчего на лбу появляются морщинки. Оливия молча цокает язычком, складывая руки на груди.
Дилан вновь переводит взгляд на Кейси, которая никак не может справиться с замком. Он облокачивается на шкафчик, сунув руки в карманы темных джинсов. Девушка хмурится, переступая с ноги на ногу. Её клетчатая юбка чуть открывает колени, белый топик прикрыт жилеткой. Дилан усмехается: выглядит очень необычно. Только сейчас он заметил, что её чувство стиля немного прихрамывает, но смотрится на ней все это очень даже интересно.
Мимо Кейси проходят парни. Дилан отрывается от шкафчика, когда они как-то оценивающе осматривают девушку, словно раздевая её глазами. Один из них свистнул, отчего Кейси вздрогнула, но лишь закатила глаза. Дилан начал теребить кольцо на губе, корчась от боли. Он сложил руки на груди, вновь опираясь плечом на шкафчик.
Его взгляд сам пробегает по телу Кейси. Её длинная на первый взгляд юбка только больше привлекает внимание окружающих. Если девушка носит короткие, то ты не чувствуешь ничего скрытого, а когда видишь девушку в длинном платье или юбке, края которой еле достают до колен, то кажется, что у этой особы есть, что скрывать. Звучит странно, но иногда именно такие девушки сильно возбуждают. С них так и хочется сорвать одежду.