— Кто спорит? — Бомплигава отхлебнул вина, поднял брови, показывая, что оценил вкус и любезность Старшего Брата. Вино и впрямь того стоило. — Конечно, договора должны выполняться.
Старший Брат Ло прижмурился. Стол, покрытый свитками пергамента и чернильницами, не располагал к долгой трапезе, намекал на то, что все-таки разговор должен идти по делу, а не просто так.
— Я рад, что мы нашли точку, от которой и дальше пойдем к взаимопониманию. Наш договор касался…
Старший Брат замешкался, не желая называть вещи своими именами. Все-таки хоть и монастырь, своя власть кругом, но все-таки, все-таки, все-таки… Бомплигава чуть улыбнулся и пришел на помощь монаху.
— Мы договорились о том, что я по твоей просьбе освобожу душу Императора от тела.
Старший Брат облегчено кивнул.
— Верно! Освободить его душу… И что же?
— И что же? — повторил Бомплигава.
— И ничего…. А «ничего» не может стоить 3000 золотых, которые ты получил за эту работу…
Это был упрек. Гость смотрел на хозяина, словно не понимал того, что тот говорит. Хозяин же под его взглядом только улыбался и покачивал головой. Бомплигава наклонился к Старшему Брату.
— Твой человек обещал мне, что Император выйдет вторым. Его клятву слышал Карха! А он не вышел…
Он почувствовал, что горячится, и взял себя в руки.
— А тот, кто вышел, так мертв, что даже пляска всех братьев Империи не вернет его к этому столу…
Старший Брат засмеялся. Сперва тихонько, потом все громче и громче.
— Да. Тот — мертв. Но Император жив! Не его ли славили сегодня в часовне?
— Ты плох умом… Император мертв. Я собственными глазами вдел тело…
— Мертв Адента, — лукаво сказал Старший Брат, — а Император жив!
Теперь засмеялся Бомплигава. Правда, в его смехе уверенности было меньше, чем в смехе монаха.
— А разве это не то, чего ты хотел, когда нанимал меня?
— Я хотел, чтоб ты освободил душу Императора… Ты обещал. И твою клятву тоже слышал Карха.
Пальцы на руках наемника сжались в кулаки.
— Чего ты хочешь? Чтоб я вернул деньги? У меня их уже нет.
Старший Брат молчал, глядя на наемника, словно сказать ему было нечего, только не верил в это гость. Обо всем подумал, хозяин, обо всем… Но молчать — значит признаться в неудаче, и он продолжил.
— Если хочешь, я убью для тебя нового Императора.
Старший Брат предостерегающе вскинул руки.
— Уймись! Зачем мне это? Если не можешь отдать долг золотом — отдай долг не кровью, а службой.
Бомплигава вздохнул свободнее.
— Да что нужно-то тебе?
Старший Брат посмотрел в окно, за которым виднелись верхушки деревьев, и вздохнул.
— Простое дело… Узнай, кто это выполнил за тебя твою работу — и мы в расчете.
Мы упали в воду, оставляя между собой и сумасшедшей боевой машиной слой вещества более плотного, чем воздух. Он бил по всплеску. Глиняные пули буравили воду вокруг нас, делая прозрачную воду мутной от вздыбленного песка. Меня несколько раз тупо ударило по ногам, но тут нас выручила река.
Сквозь прозрачную тут воду я разглядел угловатую громаду, чуждую этому миру. Четкие линии, сходящиеся под прямым углом, не могли быть ни камнем, ни деревом, ни уж тем более, подводными водорослями. Не рассуждая, я дотянулся до стенки контейнера и укрылся за ним.
Отсиживаться нам пришлось минут десять. Потеряв нас из виду, кибер, огромный как слон, еще сколько-то пострелял по воде, потом постоял, шевеля метателем словно хоботом, а затем и вовсе ретировался в лес, посчитав задачу выполненной.
Сидеть под водой было безопасно, но всю жизнь тут не посидишь. Первым голову высунул наверх Чен. В надводном мире царила тишина. На истерзанном берегу остались следы движителей и песчаные кратеры от глиняных пуль. Готовые мгновенно уйти назад под защиту контейнера, мы вышли к берегу и прислушались. Позади журчала вода, впереди шелестели листья.
— Ушел?
Если б тут было совсем тихо, то я не поверил бы этой тишине. Однако лесной воздух донес до нас затихающий шум двигателя. Хорошая, конечно у нас техника, но, слава Богу, глупая…
— Ушел.
Одно это слово превратило поле боя в курортное место. Мы присели на дерево, спрятав тени в мутной воде.
— Как удачно все вышло, — заметил Чен. Он провел рукой, указывая на верхушки деревьев. Одного взгляда оказалось достаточно для того, чтоб понять, как тут оказался наш защитник — прилетел. Сбитые верхушки образовывали прямую линию, тянувшуюся прямо к нам и явно упиравшуюся в тот самый ствол, на котором мы и сидели.
— Если б не оно, то и не знаю….
Ствол оказался здоровым, в обхват и контейнеру должно было достаться. Я машинально посмотрел вниз, чтоб узнать, как тот перенес встречу с деревом и замер.
Течение снесло поднятую муть в сторону и на дне сразу стали видны разбросанные вокруг контейнера продолговатые предметы очень похожие на скругленные с одной стороны цилиндры.
Не веря собственным глазам, я снова плюхнулся в воду…
Изо всех свалок, что образовались в дебрях после крушения «Солнечной короны» эта свалка оказалась наилучшей! Не свалка, а золотые россыпи!
То ли слепой случай, то ли, напротив, законы физики сыграли так, что, что в иных местах все, что покинуло стены корабля превратилось в осколки, но в этом месте кое-что уцелело.
Конечно, нельзя понимать это «уцелело» буквально. Это словно следовало брать в большие кавычки. В очень большие.
И, тем не менее, если в других местах мы встречали груды металла, иногда даже не догадываясь о том чем было это железо до катастрофы, то в этом месте его назначение угадывалось сразу.
И еще в одном нам повезло. Хотя, наверное, тут одно везение в буквальном смысле этого слова вытекало одно из другого. До этого места не добралась ни одна «крыса», так как наша находка оказалась под водой. Днепр в этом месте положил прихотливую петлю и вот в нее-то и рухнул контейнер самыми для нас сейчас необходимыми вещами. Можно сказать с предметами первой необходимости.
Стальной короб от удара покорежило, но все-таки даже на глаз видно было, что целого в нем больше, чем разбитого.
— Голконда! — блеснул Чен эрудицией, обозначив так совершенно понятную и обыденную вещь — остатки ранцевых пусковых установок.
Я нырнул к золотым россыпям и, зацепившись за полуоторванную створку, огляделся. Точно. Ракеты. Те самые, которые мне везде чудились. Дно усеивали десятки ракет и несколько стартовых комплексов. Я подхвати тот, что лежал ближе и вынырнул. Ощущая в руках приятную тяжесть, я совсем уж было приготовился поднять его над головой, но меня остановил крик.
— Стой!
Я послушно замер, стараясь угадать, что так испугало шефа.
— Не вынимай его из воды…
Пришлось пожать плечами. Нет, конечно, опасения Чена я понимал. Никто не знал предела чувствительности аппаратуры кибера.
— В нем меньше железа, чем в их доспехах.
Смешно было бы найти оружие и бросить его из опасения, что тот, против кого мы рассчитывали его использовать вернется.
— Возможно, — невозмутимо ответил шеф, хмуря брови, — но больше, чем ноже того парня, которого мы спасли от виселицы. А ведь его-то кибер обнаружил.
Чен морщил лоб. Я стоял.
— Если что — опять в воду уйдем, — сказал я. Мелькнула у меня идея использовать ту маскировочную сеть, что «крысы» натянули над разбитым кибером, но я приберег её. Таскать тяжеленные аккумуляторы из-под носа противника тоже было не лучшим решением и не меньшим риском.
— А если он придет и останется? — возразил шеф. Он решительно сполз с дерева и пуская круги по воде подошел ближе. — Хватит на сегодня неприятностей.
Находки мы решили разглядывать под водой. Пока я рассматривал то, что лежало около контейнера, Чен заплыл внутрь и начал выбрасывать оттуда округлые пластиковые упаковки. Такие мне уже приходилось видеть, когда мы расследовали случай на полигоне в Эллау. Известная история. Там еще чуть было не сожгли туземный поселок… В каждом из серебристых контейнеров хранились пусковая установка и четыре ракеты. Я бросил рыться в песке и присоединился к Чену. В здравомыслии моему шефу не откажешь — зачем брать то, что выпало из контейнера и возможно, повредилось при этом, если можно найти что-то, по крайней мере на первый взгляд не выглядит поврежденным? Такую осторожность можно только приветствовать. Теперь имелась хоть какая-то гарантия того, что ракета вылетит, а не взорвется прямо за спиной.