— Хватит, — остановил он монаха. — Не хватало мне еще про каждую раздавленную курицу знать…
Монах умолк, скатал свиток и удалился. В комнате остался только эркмасс.
— Ну, что? Они сами ушли, или их монахи прогнали? Как думаешь?
Эркмасс ответил вопросом на вопрос.
— А ты б на их месте сам ушел?
Император промолчал. Любому ясно было если уж в город ворвался — всё. Держись. Всё, что в нем — твое.
— То-то… Кто-то их прогнал… От такой добычи сам не уйдешь.
— Неужто монахи? — с болью в голосе спросил Император. Старший Брат Ло уже делал заходы, намекал на нелегкость для Братства Императорского налога… И ведь ответить нечего.
— Не думаю… Куда им?
— А кто тогда, — поднял опущенную голову Мовсий. — Кто?
Кори пожал плечами.
— Не знаю… Я думаю, что это, возможно, и вовсе за пределами человеческих сил.
— Так значит чудо?
— Так сразу и чудо? Много мы от Братьев на своем веку чудес-то видели?
Он подошел поближе, наклонился к уху.
— Когда мы из леса выходили, так там еще одного поверженного демона…
Император резко взмахнул рукой.
— Да не демоны они — рыцари.
Эркмасс развел руками, словно извинялся за забывчивость.
— …еще одного поверженного Злого Железного Рыцаря встретили. Наверное, того, кто Верлена заколдовал. Его-то тогда кто прибил? Кто раненых за реку вынес? Там-то монахов не было…. Получается, что есть еще кто-то, кто им враг!
Последнее время в этом месте планеты установилось что-то вроде равновесия. Получив такой увесистый ответ на своё любопытство, туземцы унялись и, видимо, им хватало дел по восстановлению города, по которому прокатились наши киберы.
Три дня в лесу было пусто.
Полтора оставшихся кибера (это безголового я посчитал за половину) занимались своими делами, не выходя за границы определенного программой периметра. Мы в свою очередь не лезли к ним, ни искушали Судьбу.
Время играло на нас.
Ночами, особенно перед сном мы с надеждой посматривали на небо. Скоро! Скоро тут должен было появиться Адам Иванович и нашим приключениям придет конец. Он был нашей кавалерией на холмах, хотя приятно было осознавать, что мы пока справлялись собственными силами, безо всякой кавалерии.
Эта идиллия продолжалась дня три, а потом…
Ранним утром локатор разбудил нас писком. Продрав глаза и зевая, мы смотрели на экран, покрытый множеством точек.
— Мстители пришли?
— Посмотрим…
Последний «воробей», которого мы берегли, как не знаю что, вспорхнул в небо, и мы почти сразу успокоено вздохнули. Нынешние визитеры оказались сплошь клерикалами. Их оказалось довольно много, но это все монахи, а не воины, и что самое приятное — ни одного камнемета. Коричневые встали лагерем на уже знакомом нам месте, между рекой и лесом и тут же, пока часть истово плясала, вторая начала устраиваться. Появились палатки, телеги, навесы, запалились костры… Уже через час жизнь там кипела, окруженная со всех сторон цепочкой пляшущих монахов. Сквозь них деловито пробегали другие монахи с ведрами, черпали воду в реке, возвращались назад, к кострам, котелкам с похлебкой. Глядя на них и мы позавтракали.
— Обстоятельно устраиваются.
— Надолго, — согласился я. — Эти сразу туда не полезут.
— Сразу нет, — согласился Чен. — А вот потом….
— А то… Зря что ли с самого города тащились?
— Сколько их на твой взгляд?
Мы могли не глядеть друг на друга. Таскать туземцев надоело не только мне, но и Чену. До сих пор нам удавалось останавливать их именно потому, что визитеров было не много. Больше пяти человек за раз нам не попадалось.
— Человек шестьдесят…
Чен вздохнул и подпер голову ладошкой. Особенно толстых там не было видно, но шестьдесят человек — это шестьдесят человек и ни одним человеком меньше. Если они скопом ринутся за реку, то мы просто можем не успеть. То есть, наверняка не успеем. Кто-нибудь да убежит. На свою голову…
Что ж нам бедным делать-то?
С другой стороны, ведь даже если и парализуем их всех, то первые парализованные придут в себя раньше, чем мы сможем оттащить за реку последних.
Нет, шанс остановить их, у нас конечно был, но очень эфемерный. Слезогонка. Одноразовое решение.
В поисках оружия, которыми мы занимались в свободное время, расхаживая по лесу, мы наткнулись на несколько баллонов слезоточивого газа. Бороться с киберами такой безделицей было никак не возможно, но хозяйственная жилка Чена заставила нас все-таки притащить их в лагерь. На всякий случай. И вот теперь такой случай мог представиться.
Но это на один раз. Им достаточно будет отбежать на километр и через полчаса, когда ветер развеет газ, вернуться и все придет к ситуации, которую мы всеми силами старались избежать. Шансов выжить при встрече с киберами у туземцев просто не было.
То, что киберы шутить не станут, мы уже видели. Еще позавчера мы сходили на то место, где машины схлестнулись с теми, кто умудрился затащить в лес камнеметы. В живых там осталось не более двух десятков человек. Зрелище было не для слабонервных. Кровь, кости, раздавленные трупы… Мы сумели вытащить оттуда живых за реку и местные унесли их к себе….
Я всегда считал шефа железным человеком, с канатами вместо нервов и выдержкой как у камня, но он оказался куда человечнее.
После одного взгляда на художества киберов его вырвало. Мотая головой, он долго хрипел над лужей, вытекшей из него, а потом перекатил я на спину.
— Все, — сказал он неожиданно ясным голосом. — Все.
— Что «всё»?
— Хватит с меня, — опять захрипев, сказал он. — Уйду с такой работы…
— Куда? Куда ты денешься?
— Да хоть в метеорологи, — прохрипел он — Хоть куда угодно…. Только не это.
Так что жизнь сама подталкивала нас к единственно правильному решению.
С киберами следовало кончать и как можно скорее.
Только, вот беда, нечем было кончать-то.
Из серьёзного оружия у нас оставалась только одна единственная ракета, да и то, серьезным оружием её можно было бы назвать только условно. От одной ракеты киберу ущерба — только почесаться. В Десятого мы восемь штук вбили и то, едва-едва хватило… Других ракет не было. Те, что мы подняли со дна реки, годилось только на то, чтоб забивать ими гвозди.
Гвоздей, впрочем, у нас тоже не было. Яму на дороге выкопать? Смешно… Все-таки ничего у нас не получится с киберами. Надо либо Адама ждать либо что-то с туземцами придумывать. Только что? Заколдованный круг какой-то получался. Лента Мебиуса…
— Не знаю я чем их останавливать. Ни тех, ни других…
Чен кивнул.
— Я пока тоже. Но есть мысль… Помнишь, как мы «крысу» ловили?
— Помню.
Он сказал и умолк. Мы смотрели друг на друга.
— Башня? — вспомнил я. Шеф кивнул.
— Ничего более серьезного предложить не могу. Но, согласись, это шанс.
Я поскреб щетину уже отросшую и превращавшуюся в бороденку. Действительно ничего другого у нас не было.
Сам не знаю, почему я отрицательно покачал головой. В этот момент я чувствовал себя так, словно сидел сразу в трех местах и видел сразу три картинки, только понятной была одна, а смысл остальных ускользал.
Я вспомнил яркое лезвие луча, вонзавшееся глину, и у меня вырвалось:
— Бесполезно это все…. Ничего у нас не выйдет.
Шеф насторожился.
— Предчувствие? Сердчишко вещует?
Я кивнул, понимая, что это вообщем-то глупо..
— Если хочешь — да…
— Предчувствие? Ты веришь в предчувствие? — весело удивился Чен. — А в приметы?
— А это не одно и тоже?
— Нет. Примета — одно. Предчувствие — совершенно другое.
Я понимал, что он «забалтывает» меня, снимая внутреннее напряжение, но ничего не мог с собой поделать. Хотя мы и одни курсы по ведению переговоров кончали, и я понимал что происходит, однако ничего поделать не мог. Хотелось выговориться, выплеснуть из себя предчувствие беды.