– С вашим спасителем мира, как всегда, все не Слава Богу. Вон он, наполняется. Проверьте ядро, магия стабилизируется, вот и тряхануло.
– Но как? – директор не находил слов. – Путы порваны?
– Очевидно, что да – процедил Люц. – Поттер, – неожиданно обратился он к Гарри, – процитируйте-ка мне условие «обета». Дословно, прошу заметить.
Грифф напряг память, прикрыл глаза и проговорил:
– «Отныне, в течении семи календарных дней ты должен будешь иметь тесный физический контакт с Малфоем, добровольный и обоюдный, без желания оппонентов навредить друг другу». Вроде бы так.
Старший Малфой презрительно скривился:
– Пьянь малолетняя. Формулировки выучили, а в условиях безалаберны! Нет, вы поняли? Не было конкретики, что это Драко. Было сказано – с Малфоем, а без конкретного уточнения, магия берет за аксиому, что имеется ввиду старший здравствующий на данный момент член рода, то есть, в данном случае я. Нет Поттер, вы поразительно везучи, прямо-таки по-змеиному выскользнули из лап смерти, ибо я не особо-то рассчитывал на фолианты, честно говоря.
– Я думаю, – взял слово директор, – мальчику после пережитого необходим здоровый крепкий сон, а все разговоры могут подождать, ведь ничего срочного, вроде бы, и не осталось?
Люциус пожал плечами и направился к выходу. Следом потянулись Дамблдор с Драко. Последний на выходе обернулся и на грани слышимости прошептал:
– Я же говорил. Я своего не отдам. Даже самой смерти, – после чего стремительно вышел, оставив Гарри в полном замешательстве.
Люциус настоял на том, чтобы они с Драко немедленно покинули школу, раз до оглашения результатов экзаменов и сбора всех студентов остается еще день. Нарцисса будет рада увидеть сына, да и последние приготовления перед выпускным балом никто не отменял. Женщина и так была расстроена, что подготовка к такому значимому событию в жизни сына проходит столь сумбурно. Получив разрешение, отец с сыном откланялись и отбыли через камин. Директор же молча смотрел на звездное небо и думал о превратностях жизни.
Прибытие обоих Малфоев в особняк в одиннадцать вечера подняло небывалый переполох. Приготовившиеся ко сну Нарцисса и, еще не отбывшая, тетушка повскакивали с кресел и бросились к мужчинам. Женщины как раз допивали мяту в гостиной. Облаченные в халаты, они вели неспешный диалог, как камин вдруг полыхнул зеленым и вот из него уже выбираются сначала старший, а после – и младший представители рода. Нарцисса бросилась к сыну и крепко обняла его, а после – мужа. Тетушка тоже не упустила возможности потискать Драко, что тот стойко выдержал, занятый мыслями о последних событиях. Дамы бросились наперебой задавать вопросы, но Люциус поднял руку в останавливающем жесте.
– Леди, – сказал он, – я понимаю ваше нетерпение, но у вас завтра будет целый день на разговоры. Уже поздно, идите спать. Я скажу несколько слов Драко и присоединюсь к тебе, – кивнул он жене. – Дорогая гостья, спокойной ночи, – обратился он уже к тетушке, после чего обе женщины покинули гостиную. Отец с сыном остались одни.
– Ну что же, Драко. Твоя просьба выполнена, хоть и не таким способом, как ты просил. Поттер будет жить, однако, – тут Люциус замолчал, – смею обратить твое внимание, что его тяга к тебе, скорее всего, была обусловлена действием обета, ведь в тебе течет моя кровь. Я искренне надеюсь, что на этом помешательство закончится и ты выбросишь глупости из головы, когда увидишь, что взаимности тут нет. На этом все. Завтра тебя ждет непростой день. Мать бредит подготовкой к балу. Отдохни хорошенько. Иди.
– Спокойной ночи, отец, – деревянным голосом произнес Драко и вышел.
Слова Люциуса больно резанули душу парня, ведь тот озвучил те страхи и сомнения, что терзали Драко после обнуления «обета»: «вечно с этим Поттером все неладно! Это будет отличная месть мне за все годы насмешек, если отец окажется прав». Блондин лежал в своей комнате и сон не шел к нему. Ему чудились темные пряди волос рядом на подушке, а, стоило ему чуть задремать, ноздри бередил шоколадно-ореховый запах. Запах, который ассоциировался у него с Гарри.
Утро следующего дня принесло немалую кутерьму, как и предсказывал отец. Мать подняла его в шесть утра и, наскоро накормив завтраком, Люциус и тетка еще спали, уволокла на веранду для «составления плана действий к выпускному». Разложив перед сыном каталоги модной одежды и аксессуаров, женщина принялась активно излагать свои взгляды и предлагать варианты. Драко смотрел на все стеклянными глазами и ему было абсолютно все равно. Спустя полчаса к ним добавилась тяжелая артиллерия в лице тетушки, и дамы принялись обрабатывать парня с удвоенной силой. Он не слушал, просто тупо смотря перед собой и кивая. Наконец, не выдержав, он просто ткнул пальцем в первый попавшийся костюм и попросил разрешения пойти к себе. Нарцисса обеспокоилась:
– Сынок, как же так? Ведь ты всегда так серьезно относился к своему внешнему виду, и так тщательно подбирал аксессуары…
Драко выдавил из себя улыбку:
– Ты знаешь, мам, я так устал, я абсолютно уверен в твоем идеальном вкусе, – он обеспокоенно покосился в сторону провинциальной родственницы. – И с удовольствием доверю тебе подбор аксессуаров.
Женщина расцвела. Сын подошел к матери, поцеловал ее в щеку, поклонился тетке, как того требовал этикет и, наконец, вернулся к себе. Он скучал за Гарри. Сильно. Следовало продержаться до сегодняшнего вечера. Тогда он увидит его. Снова.
(Каждый раз, когда ты покидаешь меня, темнота застилает дневной свет. Покажи мне то, во что я могу поверить. Я все еще верю в тебя! Но если тебя больше не будет рядом, и я останусь совсем один. Скажи, что же мне делать дальше? Everything Goes Black – Skillet).
А вот Поттер отлично выспался. Впервые за долгое время. Исчез проклятый кашель, не беспокоили навязчивые сны и о приступах удушья, естественно, теперь можно было забыть. Проснувшись в отличном расположении духа, он решил, что успеет черкануть пару строк в «Нору», чтобы не выслушивать от Гермионы нравоучений о не отвеченном письме и по быстренькому накатал вот это:
«Дорогие друзья,
Извините, что долго не писал. Довольно много всякого произошло, расскажу при встрече. Сейчас уже все хорошо, «обет» снят, и я еще теперь еще долго буду мелькать у вас перед глазами. Страшно соскучился. Жду вас в Хоге.
Гарри.
P.S. Передавайте привет Молли и Артуру.»
Решив таким образом вопрос, и перепоручив Добби отправку письма, брюнет наскоро умылся, перекусил оставленными ему на столике фруктами и покинул комнату. Вопрос об их с Роном костюмах был решен еще в прошлый его визит в «Нору», так что об этом волноваться не было нужды. В отсутствие срочных дел, Гарри провел весь день в блаженном ничегонеделании и в предвкушении от встречи с друзьями. Он ни разу не вспомнил о Драко. Ни единого. Только промелькнула мысль о блондине и та единственная была такого плана: «Почему меня тянуло к нему, раз обет был закольцован на Люциусе? Впрочем, какая разница, – отмел ее гриффиндорец. – Теперь я свободен, впереди выпускной и, ах да, – он расплылся в блаженной улыбке, – еще же будет вечеринка-сюрприз в «Норе».» Предвкушая все эти близкие радости, он принялся ждать вечера, когда планировалось прибытие в школу остальных ребят.
В доме четы Уизли царил кавардак. Все это походило на предучебную подготовку к школе первого сентября. С той только разницей, что в этот раз выпускники прибывали в Хогвартс через камины. Выпускной бал был назначен на следующий день после оглашения результатов экзаменов, дабы ученики и их семьи успели «переварить» итог семи лет обучения, да и просто переключиться с одного события на другое. Таким образом, весь седьмой курс, включавший в себя четыре факультета, прибывал назад в школу вечером, после недельного перерыва, а приглашенные ими на Бал родственники – вечером дня последующего. Это было сделано для того, чтобы снизить нагрузку на камины, да и упразднить вопрос с размещением большой толпы людей в стенах школы. Директор и так подумывал о заклинании незримого расширения Большого Зала, где планировалось проведение Бала… На всякий случай.