Тотчас столы оказались уставлены едой и напитками, ароматы витали просто умопомрачительные. Было разрешено ходить между столами факультетов и сейчас дети, преподаватели и призраки перемешались в кучу, радуясь и празднуя. Столы ломились от снеди. Тут были пироги с тыквой, капустой, фасолью и горохом. Большие чаны с нежнейшими котлетками, тефтельками и отбивными. Кувшины холодного тыквенного сока и лимонада. Емкости с жаренным и отварным картофелем, пюрированный грибной супчик со сметанкой и укропом, всяческие нарезки и еще много-много всего. На любой аппетит и вкус. Все ели «от пуза», наслаждаясь обществом и закусками. Все, кроме Драко Малфоя. Вяло жуя какой-то пирожок, он прожигал дыру в спине сидящего Гарри, изредка любуясь его профилем, когда тот поворачивался сказать что-то соседу. Панси обеспокоенно ерзала рядом, боясь, что секрет друга будет раскрыт.
Праздничный ужин подходил к концу, оживление постепенно сходило на нет, и выпускники группками разбредались по гостиным. Большой зал потихоньку пустел. За окном темнело. Директор, пожелав всем спокойной ночи, также направился к себе. Деканы стали подгонять замешкавшихся подопечных. Рон, все еще пытавшийся запихнуть в себя что-то съестное, возмущенно замычал, когда Гермиона потянула его из-за стола. Гарри начинал «клевать носом». С трудом поднявшись на ноги, он потянул Рона за вторую руку. Тому ничего не оставалось, как поддаться друзьям и отлепиться, наконец, от еды. Двинулись к выходу.
– Будешь столько есть, Рональд, – поучала его на ходу Гермиона, – не влезешь ни в одни штаны. Вон, у тебя уже брюшко наметилось.
– Ты откуда знаешь, – удивился тот.
Девушка покраснела:
– Потягиваться и почесываться надо меньше, чтоб футболка не задиралась, – бросила она.
– А-а, – изрек парень. – Вон оно что. Но ты, Герм, не переживай, у меня метаболизм хороший, могу есть скока захочу, лишних сантиметров почти нет. Почти.
– Или у тебя глисты, – тихонько фыркнула кудрявая, заставив Гарри расхохотаться. Он так соскучился по этим дружеским пикировкам. Неожиданно Поттеру понадобилось «в кустики» и он, махнув, что отлучится, свернул налево. Двое пошли дальше прямо, все еще продолжая спорить. Гарри быстренько справился со своим вопросом, как вдруг понял, что он в туалете не один. Щелкнул замок. Резко обернувшись, так что закружилась голова, парень ухватился рукой за стену. В паре шагов от него стоял Драко Малфой собственной персоной.
Драко улучшил-таки момент, удрав от заботливой Панси и устремившись вслед неразлучной троице. Ему нужно было переговорить с Гарри. Просто жизненно необходимо. И случай вскоре представился. По пути грифф решил зарулить в туалет, чем блондин тут же воспользовался, проскользнув следом и запечатав дверь. Тихо капала вода из неплотно закрытого крана, жужжала залетевшая муха. Драко ждал. Наконец, раздался звук слива, и закрывая за собой дверцу, вышел брюнет. Застыл, видимо, почуяв что-то, и вдруг резко развернулся, оказавшись со слизеринцем практически нос к носу. Повисло напряженное молчание. Двое смотрели друг другу прямо в глаза. Отмерев, грифф дернулся было, чтобы обойти блондина, то тот вдруг грубо толкнул его на место:
– Так и уйдешь? Серьезно? Черт тебя подери, Поттер, после всего? Ты правда тупо проигноришь меня и пройдешь мимо? Ты заварил всю эту кашу, и я… – голос парня «дал петуха». – Меня не было всего день, всего один гребаный день, и я уже «ноль» для тебя? Поигрался и все, да, Потти? – Драко уже кричал.– Да ты хоть понимаешь, хоть знаешь, что я… На что я…
Он замолк, плечи его поникли. Гарри сжался в комочек и тихо проговорил:
– Слушай, я, все помню и… Понимаю, чего тебе это стоило, я ведь и правда думал, что… Но, я ошибался, понимаешь, – теперь он вообще почти шептал. – Я ошибался, думая, что это мои истинные порывы. Тогда, когда я прикоснулся к твоему отцу, что-то будто лопнуло и успокоилось внутри. Я стал как прежде… Но я правда благодарен тебе, – торопливо продолжил он, увидев, что Драко снова открыл рот. – Ты спас меня и я хотел бы остаться друзьями.
Брюнет робко протянул Малфою руку. Тот казалось, захлебнулся возмущением:
– Друзьями? ДРУЗЬЯМИ? Да я дрочил тебе! Я помню вкус твоих губ и твой запах. Орехово-шоколадный! – тут Гарри вздрогнул. – Я… ТЫ НУЖЕН МНЕ, ЧЕРТОВ ТЫ ПРИДУРОК! Я же не смогу… – руки его, сжатые в кулаки, дрожали…
Гарри виновато молчал.
– Это пройдет, – неуверенно проговорил он. – Ты же сам ненавидел…
– Да ненавидел, – перебил Драко. – Это все из-за тебя! – он рванулся было к Поттеру, то тот проворно пронырнув под рукой, выскочил за дверь и был таков. Лишь безликое «прости» повисло в воздухе. Тихо капала вода… Жужжала муха…
(Сегодня мне так одиноко, эта печаль овладела мной. Не оставляй меня здесь, в холоде, я никогда не хотел, чтобы было так холодно. Твои прикосновения были такими нежными, они давали мне жизнь. Я ждал все это время, и я потратил его впустую. Falling Inside the Black – Skillet).
Драко будто обезумел. Он ненавидел сам себя за то, что вообще ввязался во все это. За то, что поверил Поттеру. Что и мозгом, и телом принял эту возможность, эти прикосновения, что они будили в нем жажду жизни. Блондин хотел бы выпрыгнуть из собственного тела и стать кем-то другим, кем угодно… Пусть даже Уизли… «Нет, – тут он осекся, – Только не ним, но… Пусть даже Блейзом или Гойлом. Только бы не испытывать к себе такое презрение…»
Малфой в ярости кидался на зеркала и крушил их, разбивая в кровь кулаки. Он смеялся в лицо сотням своих отражений. Таких наивных, глупых, забывших о гордости и холодности, посмевших мечтать… Таких преданых… Руки его покрылись ранами и порезами, в которые позабивалась стеклянная крошка. Даже на волосах, прекрасных платиновых отросших локонах, была кровь, поскольку он бездумно проводил рукой по шевелюре раз за разом, пытаясь понять, осознать… Как же так… Он поставил на карту все: свою гордость, уважение отца, свои принципы и мораль, свою репутацию и интересы рода…
«Все не могло быть ложью. Не могло… Не до конца же. Господи, дай мне умереть! Эти руки, эти губы, эти вздохи преследуют меня. Запах шоколада с орехами… Ненавижу его! Черная длинная челка и как две искры: зеленые кошачьи глаза… Глаза ведьмака… Нет, самого́ искусителя… как же он смог добраться до самого моего сердца, самой моей сути и вывернуть мое нутро наизнанку». Драко уже не бил стены, он рухнул на холодный пол и бредил, зовя и проклиная Гарри. Он видел перед собой их встречи. Одну за другой, будто кто-то мотал киноленту, издеваясь над ним. Это лицо так близко в подземелье… Поврежденная нога… Осторожные касания теплых рук… Легкие надавливания… Его мучительное возбуждение и обжигающие губы Поттера на своде его стопы… Ковер в башне гриффиндора и навалившееся сверху, обезумевшее от желания тело брюнета… Поцелуи… Укусы… Тихий стон…
«Нет, Боже, останови это, останови это!!! Не хочу помнить, не хочу чувствовать… Не смей показывать мне дальше, дай же мне умереть», –Драко выл как раненый зверь. Слез не было, он не плакал...Его тупо рвало изнутри от боли на ошметки… В таком состоянии его и нашла верная Панси, оббегавшая ползамка в поисках друга. Было уже очень поздно. Увидев эту страшную картину, девушка закрыла рот рукой и из глаз ее брызнули фонтаны слез.
– Драко, милый, ну что ты… Я не думала, неужели до такой степени? Так бывает? Вставай, прошу тебя!Ты узнаешь меня? Посмотри сюда.
Но парень не реагировал, сломанной куклой валяясь на полу и безумным взглядом таращась на собственные окровавленные руки. Девушка пыталась его поднять, но в итоге сама перемазалась в крови. Она залепила ему звонкую пощечину, но это не возымело действия. Она села рядом и подняла подбородок парня:
– Ты же… – она потрясенно охнула. – Ты же любишь его…
Мутный взгляд на секунду сфокусировался, губы скривились от боли, и парень умоляюще зажал уши руками, не в силах слышать правду. Панси вскочила и стремглав бросилась в башню Гриффиндора.