Лена спрашивала у Саши: «Красивые у меня подруги?» И ей было очень приятно, когда Саша серьёзно отвечал: «Ты у меня самая красивая». И слово «муж» было тоже очень приятно произносить вслух. Скажем: «Нет, девчонки, сегодня не могу, мне ещё нужно мужу ужин приготовить».
И вот сегодня утром, когда муж Саша, отвёз её в клинику, оказалось, что врач заболел. И приёма нет. И это означает, что она остаётся со сломанным передним зубом ещё на неделю. А может, и дольше. Лена попросила у другого врача:
— А можно поставить что-нибудь временное?
Молодой стоматолог раскатисто захохотал:
— Временное?! До первого завтрака? Или до обеда? Ха-ха! Ну, девушка, ну, насмешила!
Назад ехали молча. Саша, спокойный и невозмутимый, как всегда, улыбался:
— Ничего страшного, Лен. Ты всё равно в отпуске.
— А день рождения?! А гости?!
— Не понял. Причём тут день рождения? Будем праздновать. Будут друзья, будут подарки. Вот сейчас в универсам заскочим, ты же хотела продукты купить. Ты ж у меня лучший кулинар на свете!
— Саш, я не буду принимать гостей в таком виде. День рождения отменяется.
Саша не стал спорить. Он, несмотря на молодость, был умным и
рассудительным. К переменам настроения юной жены относился снисходительно. Чувствовал себя сильным мужчиной: «Ох, уж эти женские слабости и капризы! Слабый пол...» Он уже знал, что бурю лучше переждать. А после бури бывает что? Правильно! Солнышко!
— Лен, всё равно нужно заехать в магазин. Сама знаешь, что в холодильнике пусто.
В магазине разделились, Лена отправилась за продуктами, а Саша занял очередь в кассу.
Она шла между рядами. На глаза наворачивались слёзы. Вот и день рождения испорчен. Она даже рот раскрыть стесняется. Прикрывает ладошкой. Какое уж тут праздничное настроение — с таким ужасным, просто ужасным видом!
— Девушка, пожалуйста, помогите мне достать конфеты!
Г олос взрослой женщины исходил из уст ребёнка. А ребёнок был чуть выше Лениных колен. Лена наклонила голову: прямо перед ней, на маленькой тележке, сидела женщина. У неё не было ног. То есть совсем не было. Она сидела на тележке с колёсиками и приветливо смотрела на Лену.
Лена сделала усилие над собой, чтобы голос не дрогнул. Сглотнула и всё-таки немного дрожащим голосом спросила:
— А вам какие?
Женщина улыбнулась. Она была ещё нестарая, и лицо у неё было очень милым.
— Шоколадные. Может, «Белочка» есть? Я «Белочку» больше всего люблю.
Лена нашла ей конфеты, а потом пряники. Потом они посоветовались, какая
сгущёнка вкуснее, и решили, что самая вкусная —«Рогачёвъ». Женщина весело поблагодарила и поехала на своей тележке дальше. Вид у неё был деловой.
Когда она отъехала, Лена постояла несколько минут в этом отделе, пахнущем ванилью и шоколадом. Потом поняла, что разговаривая с женщиной, она впервые за неделю забыла, что нужно прикрывать ладошкой рот. Она обернулась. Саша стоял у кассы и смотрел в её сторону.
Усаживаясь в машину, муж разместил все Ленины покупки на заднем сидении: и большой торт, и толстую курицу в пакете, и овощи для салатов. И конфеты «Белочка». Саша молчал. Лена взглянула на мужа и сказала:
— Знаешь, я где-то прочитала фразу, которая мне понравилась. Я забыла о ней. А вот сегодня вспомнила.
— Какую?
— В дождливый день я шёл по улице и грустил от того, что у меня не было новых ботинок, пока не встретил на улице человека, у которого не было ног.
И они улыбнулись друг другу. И поехали домой. Шёл дождь, и капли били в
лобовое стекло и растекались по нему маленькими лужицами.
Любовь к жизни
(почти по Джеку Лондону)
Дождись меня, пожалуйста! Не умирай! Тёплое весеннее солнышко так ласково пригревает, и скоро будут проталины. И зажурчат ручьи. И звонкая капель зазвенит весёлой песенкой. А если ты не умрёшь, мы с тобой дождёмся лета. И пойдём на травку. И она будет такая молоденькая, нежная, сладко пахнущая. И ты найдёшь свою особенную кошачью травку и будешь уминать витаминчики и жмуриться на солнышке.
А я сяду рядом с тобой и тоже пригреюсь и почувствую себя моложе. Как будто позади нет череды этих долгих лет, будто скинула я их как тяжёлую сумку с плеч. Мы представим с тобой, что мы совсем юные. И нас никто не обижал. Мы не знаем, что такое предательство. И одиночество никогда не стояло угрюмо за нашими плечами. И по нашим щекам не текли слёзы потерь, безвозвратных потерь. Я что, плачу? Нет, это просто ветер. От него слезятся глаза. Главные слёзы — их не видно. Это когда плачет душа. Ты знаешь, что такое душа, Кот?
Я еду в поезде и вспоминаю своё знакомство с одним оптинским котом. И надеюсь встретить его по возвращении. Вообще-то Оптинские коты — образец неги и покоя. Их обычно никто не обижает, и они толстые, сытые и медлительные. Кот, с которым я познакомилась в прошлый приезд в Оптину, был исключением из правил.
У меня было послушание: помогать одной старушке, духовному чаду Оптинского игумена Н., которая жила рядом со стенами Оптиной пустыни. В её небольшой комнате — тепло и уютно. Вместе с этой бабушкой жила белоснежная кошка Мурашка. Мурашка, подвергнутая в юные годы стерилизации, никогда не имела котят, была очень спокойной, покладистой и аккуратной. Питалась она исключительно «Вискасом» и проводила дни в сонном безмолвии. Казалось, мало что волнует Мурашку, иногда она больше напоминала мне растение, а не кошку.
И вот как-то, когда в особенно морозный денёк я возвращалась с утренней службы, в приоткрытую мной дверь проскользнул кто-то лохматый, нечёсаный, с опилками на спине. Кот! Как я его не заметила?! Кот казался очень больным. Дышал он хрипло, с трудом. Смотрел на меня без всякой надежды, как будто ждал, что сейчас я пну его ногой и он окажется за дверью.
Бабушка с трудом поднялась с постели и, заметив кота, велела мне выгнать его вон. Объяснила, что это бездомный кот. Живёт на улице уже много лет. Как до сих пор не умер — непонятно. В драках ему порвали ухо, на сильном морозе он простыл и с тех пор дышит так тяжело и хрипло. Его все гоняют: кому нужен такой облезлый страшный кот?! А он всё ещё не умирает и, судя по всему, продолжает на что-то надеяться. А на что ему надеяться-то?! Уж лучше бы скорей сдох — отмучился бы.
А он — смотри-ка — живёт! Вот это любовь к жизни!
И она тяжело вздохнула. Раньше она любила кошек. А сейчас, тяжело болея, не обращала внимания даже на любимицу Мурашку. И иногда грозилась выгнать её из дома. Что уж говорить про бродячего кота!
А меня зацепили её слова о том, что кот этот всё продолжает на что-то надеяться. Когда надежды на лучшее уже нет. И вдруг так странно защемило сердце. Ах, кот, как мы похожи! Ты тоже знаешь, как это —стоять под окном, в котором так уютно, так призывно горит свет.
Но горит не для тебя. И не для тебя тепло его очага. Да и где он, этот дом? В каких краях его искать?
И вот теперь между мной и этим бездомным котом протянулась какая-то тонкая ниточка. И эта ниточка не позволила мне хладнокровно выставить его за дверь на мороз.
Кот дышал хрипло и без всякой надежды смотрел на меня. И я схитрила. Сказала хозяйке, что сейчас выгоню кота, и даже приоткрыла дверь. А потом закрыла её. Кот поднял голову и смотрел на меня с удивлением. Неужели он всё ещё в тепле? Бабушка, успокоившись, легла и, как все старые люди, быстро уснула. А я разогрела суп и дала коту тёпленького супчика. Положила на бумажку свой кусочек рыбы из монастырской трапезной.
Я думала, что он набросится на еду и сметёт её мгновенно. Но кот вёл себя как воспитанный аристократ. Он ел очень аккуратно и внимательно посматривал на меня. Закончив есть, тщательно умылся и только тогда подошёл ко мне. Он подошёл к моим ногам вплотную, и из его лохматого и больного тельца раздалось неожиданно ласковое и благодарное мурлыканье. Оно прерывалось тяжёлым и хриплым дыханием и от этого казалось ещё более трогательным.