— Боже, — досадливо воскликнула Камила, не желая ссориться с Кевином, — ну разумеется, нет. Фанни ведь такая милая.
Он сделал вид, что не заметил ее сарказма.
Стоя на коленях перед дохлыми курицами, Тэсса старательно принюхивалась.
— Гадость, — оценила ее усилия невыносимая Бренда.
Сварливый Джон Хиченс топтался здесь же, во дворе дома Бренды, где одиннадцать мертвых тушек рядком лежали на траве.
Он уже раз пять сообщил о том, что не имеет к этим трупикам ни малейшего отношения и если бы он действительно хотел кого-то отравить, то выбрал бы себе цель покрупнее, — и при этом весьма выразительно поглядывал в сторону своей сердитой соседки.
— Вы правы, — произнесла Тэсса, выпрямляясь. — Это не отравление.
— Как это не отравление? — оскорбилась Бренда. — От чего еще они могли умереть все скопом?
— Принесите мне, пожалуйста, нож, — попросила Тэсса, игнорируя ее клокочущее возмущение.
— Нож? — Бренда буквально раздулась от гнева. — Может, вам еще ружье принести? Я не держу дома оружие, хотя, кажется, пора начинать.
— Обычный кухонный нож, — терпеливо объяснила Тэсса, — я же не прошу у вас мачете!
— Ах, такой нож, — Бренда обожгла Джона взглядом, преисполненным презрения, и пошла в дом.
Джон немедленно двинулся в наступление:
— Эта женщина несет полный бред, Тэсса. Для чего мне убивать ее кур? Да я даже ради супа не смог бы прирезать ни одну из них!
Он был высоким и худым, а волосы у него росли клочками — клочок на голове, на бороде, в носу.
Бренда была вдвое ниже и вдвое шире его.
— Мы во всем разберемся, Джон, — ответила ему Тэсса.
Всякий в Нью-Ньюлине знал, что сварливый Джон любит всех созданий божьих, кроме людей. Он был из тех любителей природы, кто даже комара не мог прихлопнуть.
Нет, пакости Джон делал исключительно себе подобным.
Вернулась Бренда, осторожно держа кухонный нож в руках с таким видом, будто несла бомбу.
— Ради бога, Бренда, — рассмеялась Тэсса, взяла у нее нож и одним сильным ударом разрезала куриную тушку на две половинки.
В жарком летнем воздухе потек сладкий запах крови.
Более крупному существу достаточно было бы нанести всего лишь надрез, но что взять с курицы.
Тэсса прищурилась, сосредоточившись на предсмертных эманациях бестолковой птицы, а потом нахмурилась.
— Как интересно, — сказала она, поднимаясь с колен. — Я бы сказала, Бренда, что ваши курицы умерли от ужаса.
— Что? — потрясенно воскликнул Джон, пока его соседка молча таращилась на Тэссу с таким видом, будто не могла понять, что она имеет в виду. — Разве есть что-то, способное напугать глупую курицу?
— Потрясающе, правда? — живо откликнулась Тэсса и прикусила язык. Ни к чему так уж бурно радоваться.
Глава 3
Фанни проснулась с ломотой в висках, что всегда случалось после того, как Тэсса блокировала ее вой. В кладовке вовсю работал кондиционер, и, несмотря на теплый голубой плед, Фанни слегка озябла.
Некоторое время она полежала неподвижно, пытаясь сообразить, что ее разбудило.
Потом из соседней комнаты послышался громкий голос:
— Тэсса? Фанни? Никого нет?
Фанни едва не застонала, уткнувшись лицом в обивку мягкого кресла.
Проныра Камила Фрост примчалась в управление, чтобы разнюхать свежие сплетни для своих гадких «Расследований Нью-Ньюлина». Издание то и дело нападало на Тэссу, и это выводило Фанни из себя.
Она засунула руку в карман кресла под подлокотником, где Тэсса всегда оставляла для нее шоколадку, и постаралась не слишком шуршать фантиком.
Если прикинуться мертвой, то Камила уберется прочь?
Однако послышался цокот каблуков, и в следующее мгновение в дверь постучали:
— Фанни, ты здесь?
Некоторые люди хуже липучек.
Фанни меланхолично жевала шоколадку и думала о том, что для человека, который провел все отрочество, пряча себя под капюшонами и балахонами, она прошла долгий путь.
Гены баньши пробудились в подростковом возрасте, а ведь не сказать, что и до этого было просто. Пришлось покинуть крохотный родной городок, потому что все его жители возненавидели страшилу Фанни в одночасье. Тогда казалось хорошей идеей перебраться в шумный Лондон, где так легко затеряться среди миллионов других людей. Там запуганная девочка пропала безвозвратно, зато появилась яркая и веселая Фанни. Да, нестандартная, но больше она не прятала себя, выбрав раз и навсегда яркий макияж и откровенные наряды, которые смотрелись на ее прямой как доска фигуре дико и странно. Но Фанни считала, что это часть ее шарма.