— А куда?
— В суд. Мистресс направилась в мастерскую, счёт о ремонте будет направлен к нам. Вам, точнее.
— А там… много? — с опасением уточнил я.
Так-то вроде особых повреждений не было, на первый взгляд. Ну царапина там, фара треснула. Неприятно, я не богач, но вроде и немного. Но всё же — страшновато как-то.
— Точно не скажу, но Беркут — последняя модель экипажей мануфактуры ГроссГнумме. Так что немало.
— Неприятно как… — передёрнуло меня.
— По сторонам надо смотреть! — наставительно выдал полисмен, отпустивший моё плечо.
Ну не бегать же мне. Да и куда убежишь? Как же не повезло-то! И всё из-за этого сволочного магера-экспериментатора! Может, рассказать? Ага, а мне вопрос: “а почему в полицию не обратился?” Вас боялся… в общем — лучше не говорить. А то совсем выйдет бредовая картина, да и не поверят. А если проверят — так и в Бедлам загреметь можно. В этих, “профилохических” целях…
Вёл меня полисмен по улице, ну я хоть себя преступником не чувствовал. А вообще — чуть не плакал… За что мне всё это?! Ведь ничего плохого не делал, может, и виноват, но… Ладно. Хватит ныть — может, и не так страшно всё, как кажется.
— Сегодня из Приюта? — вдруг спросил полисмен.
— Да.
— Да уж, парень… Пришли.
И мы и вправду пришли: в этом же небольшом, но очень торжественном здании, с широкими белоснежными ступенями и белыми колоннами я видел огра, чиновника Департамента Образования. Только в этот раз по лестнице я не поднимался, а полисмен повёл меня в обход здания. Где мы прошли через незаметную дверь, прошли по пустому коридору и оказались в небольшом зальчике. Или просторной большой комнате — это как посмотреть.
В ней было всего двое: пожилой, полный человек, со значительным выражением на лице. И молодая цверга в строгом платье. Совсем маленькая, но очень широкая такая, волосы, похожие на проволоку — в строгом пучке. И окуляры очков на носу — ну такое, не смешное, но забавное зрелище. Я бы даже улыбнулся, особенно тому какая она серьёзная. Но мне как-то было не до улыбок.
— Ваша честь Смитсон, — обратился полисмен к пожилому, как оказалось — судье.
— Здравствуй, Джонс, — кивнул судья в ответ. — А?.. — не словами, а мимикой и звуком обозначил он вопрос, окинув нашу парочку взглядом.
Цверга уставила на нас строгий взгляд поверх очков — вот просто учительница Приюта, хотя у нас их всего две было. Тяжело нас было учить, в основном — учителя и мастера.
— Происшествие… на проезжей части. Запрос от мастерской должен быть вот-вот, если не пришёл, — ответил полисмен.
— А почему не через… — кинул взгляд судья за спину.
— Не сопротивлялся, признал вину…
— А она была? — прищурился судья.
— Была, сам наблюдал.
— Понятно. И ты решил не тащить парня в камеру, а испортить мне послеобеденный отдых, — усмехнулся судья.
— Виноват, Ваша Честь…
— Ладно, Джонс, не столь велика вина. А… — на секунду уставился судья на меня, явно определяя “форму обращения”, ну насколько я понял почти незаметную заминку. — Ты что скажешь, парень?
— Ваша Честь я… не специально, — выдал я, сам понимая как жалко звучат мои слова. — Я… виноват. И готов отработать, наверное… — запинался я, стараясь не зашмыгать носом.
Ну и обидно, и как совсем детё… и ещё разрыдаться не хватало! В общем пусть сами решают, и отработаю я этой сидхе! Она, всё-таки, меня давить не стала, можно сказать, жизнь спасла.
— Не специально, — хмыкнул судья. — Ладно, разберёмся. Документ?
— Только аттестат Департамента…
— Передай секретарю Клорджжсс, для ознакомления судом, — сообщил судья.
И выговорил цвергское имя прям как они — лязгающе, металлически. У них все имена такие: или как металл лязгают, или как камень гремят. Или как огонь шуршат, но это редко — вроде как раз магеры цвергов, из родов с такимим, “пылающе-шуршащими” именами.
Цверга ко мне подошла, взяла аттестат и, важно шествуя, передала его судье. Тот документ принял и дополнил, обратившись к ней:
— И посмотри, будь любезна, запросы-счета по нашему, — смерил он меня насмешливым взглядом, — преступнику.
Вот совсем не смешно, вообще-то! Грустно скорее, но не орать же об этом.
— Как прикажете, Ваша Честь, — чопорно ответила цверга, направившись к столику в уголке, с эфирным телеграфом и приёмником пневмопочты. — Есть запрос, ваша честь! От мистресс Бран Доумен, на имя гражданина Фиктора Хуманума, после выставления счёта мастерской “почтеннго Грлдррашдза”.