— Дурная башка! — отвесил лёгкий подзатыльник лючитон. — Ды ещё скажи — помер мастер…
— А что, помер?!!! — вскричал цверг, продолжая олицетворять собой аллегорию ужаса и скорби.
— Помер, — с подрагивающими губами ответил лючитон.
— А как же мы без Котельного Мастера летим?! — озадачился паренёк.
— Чудом, парень, чудом! — засмеялся лючитон.
Ну а помимо забавного диалога выходило так: Тарассика всё таки стукнула мастера счётами в глаз, расколотив не мастера, а сами счёты на кусочки. Мастер точно мистически укрепил плоть, а то видел я эти счёты и следы от них на металлической двери Котельной. Не защитился бы — была бы шутка “помер мастер” — совсем не шуткой, совсем не смешной!
После чего, со слов лючитона, ойкнула, зажала руками рот, с ужасом уставилась на тяжело ворочавшегося в каменных обломках Крепа. Убедилась по этому ворочанью в сохранности жизни мастера и дрожащим голосом уточнила:
— Ты как, Разслшших?
— Дурно мне, Тарассика. Больно, — ответил на это мастер. — Твоё пренебрежение моими искренними чувствами ранит меня в самое сердце!
— Дурак подземный, охальник! — топнула ногой персер и удалилась.
Но, со слов лючитона, больше не ругалась и не дралась, даже погладила мастера на прощание. Как по мне — не “погладила”, а отряхнула от каменных осколков (которые на нём непременно должны были быть), чтобы убедиться, что не нанесла Котельному Мастеру и Мастеру Грани невосполнимого ущерба. Но сам факт — примечателен, и есть у меня подозрения, что героическая осада цитадели невинности персера вскоре закончится. Блистательной победой мастера Крепа и выбросом белого флага.
Впрочем — дело не моё, да и не думал бы я над столь интимными и не относящимися ко мне вещами, если бы этот своеобразный роман (и его последствия) не происходил у меня на глазах. Можно сказать — напоказ, да и дверь Котельной всё же мне латать пришлось…
А Вагус Сумбонт, тем временем, приближался к первой “долгой стоянке” после Деревянного Острова. Был это крупный остров Латиотти, судя по библиотеке — известный в регионе, этакий центр маршрутов. И не сказать, чтобы очень приятное место: лицо мастера Крепа от предстоящей стоянке не светилось радостью и ожиданием, а светилось оно совершенно противоположными чувствами. Ну и стал я выяснять пристрастно и подробно, что это за место, где Вагус Сумбонт задержится на три дня, да и стоит ли мне с Корабля сходить.
20. Духовный ветер
Библиотекарь Филлимонт Готчкинс снабдил меня стопкой книг и дневников по острову Латиотти. И от себя охарактеризовал это место как “бандитский и пиратский притон”.
— Сам я с Корабля в этом месте ни разу не сходил, но каждый раз — раненые, покалеченные и даже трупы после схода на берег! — сообщил он.
Хотя пристрастные вопросы показали, что, в общем-то, без драк не обходилось практически ни в одном порту, а неприязнь библиотекаря, ни разу на Латтиотти не бывавшего, взята из книг и дневников. В которые я и погрузился, чтобы понять своим умом, что это за место.
Выходило, что само существование Латиотти связано с Воздушными Кораблями. Регулярного сообщения с материками эта, уже отдалённая, часть архипелага не имела, но было достаточно много островов, а, подчас многоостровных государств. Последние были гораздо более “рыхлыми” в смысле сплочёности и организации, относительно материковых Номов. Что и неудивительно: на материке четыре пятых разумных могут пересечь границу Нома пешим ходом или экипажем, без труда. А морские Номы могут преодолеть либо сильные мистики, либо воздушные суда. Хотя в дневниках появлялись описания совсем немыслимых технических извращений, еролапны, что-то типа того, как подсказала память.
Насчёт последнего я заинтересовался, стал бегать-выяснять, ну у мастера Крепа — как так и зачем так? И выяснилось, что помимо Очага Трисмегиста есть и иные способы преодолеть морскую грань. Не слишком сильному мистику, но с грузом и техникой.
— Это “очаг души”, или факел Трисмегиста, парень. У нас на материке — просто не используется, потому что к стучаку не надо.
— А к цмыгу? — уточнил любознательный я.
— И к цмыгу нахер не сдалось, — отрезал мастер. — В этих факелах мистики сжигают душу, если поэтически выражаться. А если по-нормальному: слабеют, быстро стареют, глупеют. Сгорают на этом факеле и в прямом и переносном смысле слова, за исключением сильных мистиков. Которые и Очаг Трисмегиста прекрасно контролировать смогут, на кой им с этим факелом связываться?