Катер с Сумбонта доставил нас на пристань, и наша компания направилась по опоясывающей остров по спирали, ведущей к верхушке дороги. На подскочивших к нам людей, гоблинов и даже карлов, наперебой предлагавших услуги своих повозок, капитан небрежно отмахнулся рукой. Впрочем, на гомонящих и кричащих возниц это подействовало не слишком. Зато здоровенный кулак и добрая улыбка Карруда Оли, поддержанная не менее добрыми оскалами лючитонов — подействовали на заглядение. Просто в воздухе испарились, не перекрывая проход и не гомоня.
Правда, я не вполне понял, почему: дорога до верхушки была не меньше четырёх миль, на беглый взгляд и прикидку. Если напрямик — то миля, но напрямик — это надо двигаться подворотнями. И как-то вызывало у меня сомнение, что наш капитан снизойдет до подворотен, не говоря о том, что в таких закоулках и согласно мной прочитанному, да и просто согласно логике, весьма высока вероятность попасть в неприятности.
— Удивляешься, механик? — с улыбкой подметил моё недоумение мистер Оли.
— Признаться да, немного. Прогулка по этому городу, может, и небезынтересна, но слишком длительна, как мне кажется, — ответил я.
Дело в том, что пребывали мы в в весьма тёплых широтах. И, помимо поднимающих настроение стражников Латиотти, местное население было весьма экзотично раздето. Ну, в смысле одето, но раздето, если по совести. И если мужчины в одних штанах, а то и своеобразных юбках не вызывали никаких особых эмоций, то дамы и девушки своим видом поднимали… не только настроение. Хотя и его тоже.
Да и сам городок был любопытен тем, что дома были лёгкими, из стволов бамбука, крытые блестящей (видимо, для отражения яркого солнца) металлической черепицей. Да и в целом — город был очень светлым, ярким. Причины мне, как механику, были понятны, но по общему впечатлению всё равно выходило очень и очень симпатично.
Но — далеко и жарко. Мой костюм механика к жаре был устойчив и обеспечивал комфортную температуру и мне — как-никак в Котельной живительная прохлада — великая редкость. Но вот остальные… Да и четыре мили идти — всё же немного не то, чего ожидаешь от визита на берег.
— Смотри, — на ходу указал старпом на скопище каких-то жутковатых, частично ломаных колымаг, которые язык не повернётся назвать “экипажи”. — Это местные транспортные средства.
— Да уж, — всё, что смог сказать я.
— И мало того, что эти бандиты сдерут еб… большие деньги, — поправился мистер Оли, бросив взгляд на Тарассику и, видно, вспомнив судьбу её счётов. — Так ещё могут попробовать завести в подворотни и ограбить: все мы в эти одры не влезем.
На что я понимающе покивал, но недоумевать не перестал: старпом сам упомянул, что в переулках бандиты и жулики, если не повсеместно, то встречаются. Соответственно, туда мы вроде идти не должны — но четыре мили!
Впрочем, моё недоумение вскоре разрешилось: отойдя от припортовой зоны буквально пару фарлонгов, мистер Оли подбежал к одной из проезжающих торговых повозок. Довольно примитивных на вид, запряжённых какими-то здоровенными, бескрылыми, очень хищными и одновременно — апатичными на вид птицами. Большая часть таких повозок была забита товарами, но мистер Оли поймал (по-моему — в самом буквальном смысле слова, придержав своей ручищей) порожнюю телегу. Вдобавок — застеленную ароматным и мягким сеном, как выяснил я, когда наша компания расположилась на вместившей всех телеге. И двигалась она довольно быстро — не менее пятнадцати, а то и все двадцать миль в час. И экскурсия вышла неплохая — не крытый экипаж, и округа и прохожие прекрасно видны.
В общем, когда телега, управляемая пожилым и лысым джентльменом-человеком, въехала в район окружённых садами особняков — я был этой поездкой искренне доволен.
— Ладно, механик. Мы по делам, а тебе советую посидеть в Империале, — сообщил мне на прощание мистер Оли.
В общем-то единственный в этой поездке, кто со мной общался, и единственный, кто кроме меня, вообще говорил. Сам он с капитаном и персером направлялся в глубину района особняков, видимо, для поиска или заключения контракта. Ну а мне там делать нечего, и его предложение посетить местный ресторан перед борделем — вполне себе неплох.