Клац.
Кап. Кап.
Нечто тягучее, влажное, горячее коснулось руки. Не открывать глаза! Не открывать! Кап. Кап. Зловоние.
Чудовищное зловоние из утробы волка. Зловоние из пасти ощерившейся над ней.
- Открой глаза падаль. Я хочу чтобы ты видела свою смерть. Я хочу чтобы ты видела как я буду урча разрывать твоё белое брюхо и пожирать твою дымящуюся печень.
Не открывать глаз. Не открывать. Зажмуриться так же крепко, как жмурилась она в детстве слушая рассказы покойного отца, когда тот возвращался с охоты. Отец любил рассказывать страшные вещи, которые с ним там якобы приключились.
- Открой глаза падаль! - Рёв волка был так силён, что бесновавшиеся за окном вороны испуганно утихли.
Девушка вдруг вспомнила. Она вспомнила одну из рассказанных когда-то отцом историй.
"Знаешь доча, сегодня на меня в лесу напал волк. А ружьё как на грех дало осечку. Но не таков твой папка, чтобы дать себя сожрать какому-то волку. Он кинулся на меня и схватил за кисть руки, а я вместо того чтобы вырывать у него руку всунул её ещё глубже ему в глотку. Вот так - и отец показывал как засовывает руку по самое плечо в глотку волка.
А затем оставалось только сжать волчий желудок покрепче да вырвать его наружу. И папка показывал как он выдирает волку внутренности. Матушка тогда очень ругалась на него, за такие истории.
- Ну-у, падаль. Ты все равно распахнёшь свои глаза, когда мои зубы вгрызутся в твою плоть.
И волк наклонился ещё ниже открывая свою дышащую жаром пасть максимально широко.
Всё так же держа глаза крепко закрытыми, девушка выкинула обе руки вверх. Туда откуда падала вязкая слюна, туда, откуда несло невыносимой вонью.
Разрезая руки о острые клыки, девушка глубоко погрузила их в пасть волку и зажав ладонью правой корень языка волка, продолжила левой погружаться всё глубже и глубже.
- А-а-ашшшш - волк инстинктивно попытался избавиться от рук, которые глубоко вошли в его пасть.
- А-а-ашшшшш- когда у него не получилось изблевать эти руки и отскочить от крепко державшей его девушки, он попытался сжать челюсти чтобы откусить ей руки. Но девушка, погрузила свою левую руку практически по самое плечо, и волк физически не мог сжать клыки. Тогда он оперся о тело девушки передними когтистыми лапами и стал бить её в грудь пытаясь оттолкнуть от себя.
Ночная рубашка девушки тут же оказалась изодранной вместе с кожей груди в которую били лапы волка.
Глубже, ещё глубже, до самого волчьего желудка. Девушка почувствовала как ладонь погружается в нечто едкое, в нечто полное какой то мешанины. Волчий желудок. Она не могла и надеяться подобно отцу, вырвать желудок волку. У ней попросту не было для этого сил. Но вот её рука нащупала в непереваренном содержимом волчьего желудка длинную кость. Кость была острой с одного конца. Девушка даже поранила руку когда ощупывала её.
Волк, задыхавшийся и сотрясающийся от рвотных позывов всё бил и бил её лапами в грудь.
Ухватив кость покрепче, девушка начала колоть ею стенки волчьего желудка. Рвать, кромсать, наматывать их на острый конец. Волку стало не до девушки, его выворачивало, задние лапы конвульсивно скребли пол. Передними он раздирал свою исходившую потоками крови и пены пасть, стараясь открыть её шире.
Долгая минута волчьей агонии.
Когда тело зверя обмякло, а глаза стали стеклянными. Девушка вытянула свои израненные, обожженные кислотой руки.
Вороны за окном потрясенно молчали. Затем как по команде отшатнулись от подоконника и развернув черные крылья устремились к дальним деревьям старого парка.
Из порезанных о волчьи клыки рук толчками выплескивались алые ключи артериальной крови. Из груди, глубоко пробитой длинными волчьими когтями при каждом болезненном вдохе с кровавыми пузырями выходил воздух.
- И всё таки, я не дала вам клевать мои мозги. Всё таки вы не сожрали мою печень...
2.
- Вот сюда, сюда дорогой мистер Уиллис. Прошу Вас.
Сверкавший белизной пластика и серебром хрома коридор "психиатрической клиники имени Святого Лазаря" был щедро залит солнечными лучами, свободно проходившими сквозь широкие, панорамные окна выходившие во внутренний дворик.
- Подождите, Патрик. Позвольте мне полюбоваться немного.
Мистер Уиллис, пожилой, но всё ещё крепкий мужчина, подошел к оконному проёму и посмотрел на раскинувшееся внизу великолепие нового больничного парка: ровные, ухоженные кроны пирамидальных туй, зеленая, сочная трава газонов, красивые дорожки из белого кирпича.
- Да-а, всё же муниципалитет и меценаты при строительстве этой больницы не пожалели денег. Как же все красиво. Мистер Уиллис, был обладателем шикарных, седых усов а-ля "Альпийский пастух" и обладателем не менее же пышного титула в сфере психиатрии. Его новое назначение на пост заведующего новой клиникой, теперь казалось ему не таким уж и скверным событием.