А дело было просто в обаянии, и Дэннис обладал им в избытке. Он мог легко отговориться от любой лжи, любого проступка, и то же умение позволяло ему убедить кого угодно в чем угодно. Когда братство штрафовали, что нередко случается, на переговоры с руководством университета посылали именно Дэнниса. Если главой комитета была женщина, штраф неизбежно урезался или отменялся вовсе. Дэннис одевался по-иному (он носил костюмы фирмы «Брукс бразерс», туфли «Мефисто» и свой вездесущий портфель), говорил по-иному (часто употреблял в обычной речи такие слова, как «следовательно» и «вероятно») и вел себя тоже по-иному. Несомненно, Дэннис Флаэрти отличался от большинства молодых людей в университете и прекрасно знал это.
— Логика есть уничтожение заблуждений, — резко произнес Уильямс, отвечая на вопрос Дэнниса. — По сути, это индуктивный или дедуктивный процесс, который выстраивает заключение на основании набора абстрактных понятий.
Присутствующие сосредоточились. Некоторые достали из рюкзаков блокноты и защелкали ручками. Но Уильямс вернулся к теме убийства.
— Логика поможет вам отыскать девушку, — сказал он. И затем, как будто это была запоздалая мысль, добавил: — В свое время.
— Какие у нас есть подсказки? — спросила девушка с лэптопом.
— Первая подсказка придет к вам сегодня вечером по электронной почте, — ответил профессор.
Когда вопросы иссякли, Уильямс покинул аудиторию, не попрощавшись. Уходя, он не сказал ни слова. После занятий многие слушатели Курса логики и мышления 204, собравшись в уже опустевшем холле, обсуждали оригинальность прошедшей лекции. Некоторые студенты радовались тому, что на занятиях вообще не придется напрягаться. В Винчестере такие предметы называли «проходными» — чтобы сдать по ним экзамен, достаточно было просто посещать все лекции. Когда разговор зашел о том, что же могут содержать «подсказки» профессора, Брайан сказал, что не знает и что ему все равно, так как он даже не собирается их читать.
А вот девушка с компьютером была заинтригована. Она стояла позади столпившихся студентов, прижимая к груди теплый лэптоп, думала о докторе Уильямсе и соображала, как «взломать код» его предмета. Так уж повелось в Винчестере и в той католической школе в Кентукки, которую она окончила. Всегда существовал какой-нибудь код, какая-нибудь схема, которую нужно было отгадать. Как только код взломан, сдать экзамен не составляет труда. Впрочем, что касается лекций Уильямса, казалось, никакого кода и вовсе не было. По крайней мере пока. И это привлекало девушку, так как впервые за два года учебы в Винчестере ей наконец предстояло столкнуться с настоящими трудностями, а именно разрешить загадку Уильямса и его странного предмета. Ни планов, ни учебников, ни записей. Никакого кода! Тут была какая-то новизна, и это ее заинтриговало. Но рассказать об этом, конечно же, девушка не могла никому. Когда Дэннис спросил о ее впечатлениях от лекции, она пробормотала нейтральное «нормально». Ему же, и она это заметила, урок очень понравился. А иначе и быть не могло, верно? Однако слово «нормально» не совсем отражало ее отношение к Уильямсу. В тот вечер, выходя из Семинарского корпуса, девушка чувствовала какое-то необычное возбуждение.
2
Девушку звали Мэри Батлер. Она училась на третьем курсе и специализировалась по английскому языку, как когда-то ее мать. Мэри жила в самом большом женском общежитии Винчестера под названием Браун-Холл, в одноместной комнате за самую высокую арендную плату. Она поселилась одна вовсе не потому, что не могла ужиться с соседками по комнате. Как раз наоборот: вместе с Саммер Маккой они прожили два года и крепко сдружились. Когда на втором курсе Саммер схватила воспаление гланд, именно Мэри ухаживала за ней и помогала выздороветь. Стоило Мэри порвать с Дэннисом Флаэрти, как Саммер стала проводить с подругой каждый вечер. Они баловались выпечкой и смотрели по видику фильмы по романам Агаты Кристи — обе считали, что в Пуаро есть нечто соблазнительное. Нет, Мэри жила одна лишь потому, что за последний год у нее возникла потребность увеличить жизненное пространство. Ей требовалось больше свободного места, чтобы поразмыслить; чтобы решить, куда идти дальше по жизни; чтобы успокоиться и не тревожить свои чувства. В конце концов, ее решение уединиться было вопросом «доверия» — это слово Мэри употребляла часто и без всяких преувеличений.