— Правильно, — сказал профессор. — Они не нравятся друг другу. В действительности они друг друга ненавидят. Однажды отец Полли угрожал Майку, сказав, что убил бы его, окажись они наедине. Но это не ответ на вопрос, который подразумевает мисс Батлер. Почему именно отец? Зачем ему похищать дочь?
— Чтобы защитить ее! — воскликнула Мэри. Девушка почувствовала приятный холодок, знакомое чувство азарта, которое возникало каждый раз, когда она приближалась к очередной разгадке. Кровь бурлила. Ответ был где-то рядом.
— Любопытно, — тихо заметил Уильямс.
Взглянув на профессора, Мэри увидела, что он смотрит на нее с явным интересом. Вспыхнув, Мэри все-таки отвела глаза.
— Чтобы защитить ее, — продолжил Уильямс. — Итак, вы хотите сказать, что Майк представляет собой настолько большую опасность для девушки, что собственному отцу пришлось ее похитить, лгать полиции, прилюдно горевать о якобы пропавшей дочери и хранить тайну почти целый месяц? Неплохо для обыкновенного пожилого учителя, у которого не так уж много сбережений.
Теперь Мэри поняла, насколько смешно выглядит ее теория в устах профессора. Девушке ничего не оставалось, как уставиться на мигающий курсор лэптопа.
— Но если Майк и вправду опасен, — продолжил Дэннис, — если он психически болен, то, возможно, отец Полли решил, что дочь в опасности, и спрятал ее.
— И где же? — спросил Уильямс.
— У кого-нибудь из родственников, — ответил Дэннис. Мэри не знала, действительно он согласен с ее догадкой или попросту подхватил нить разговора, чтобы спасти ее от позора.
— Кто из вас в это верит? — обратился Уильямс к аудитории. К нему подбирался луч света из окна. Лекция подходила к концу.
Руки так никто и не поднял.
— Но в убийстве… — начал Брайан.
— В похищении, — поправил его профессор.
— …разве не отец главный подозреваемый? Ведь так всегда бывает. Девушка пропала, и виновен ее отец. А может, он извращенец?
— Отец Полли был под подозрением, — сказал Уильямс, и сердце Мэри забилось вновь. — Но совсем по другому мотиву, нежели предложила мисс Батлер. Итак, скажите, что неверно в теории мисс Батлер?
И снова Мэри со стыдом склонила голову к дисплею.
Девушка, сидевшая на одном ряду с ней, робко подняла руку.
— Полли должны убить, — сказала она, бросив в сторону Мэри виноватый взгляд.
— Вдумайтесь, — произнес профессор, впервые проявляя нетерпение. — Я же предупредил, что ее убьют. Это факт. Так зачем ему «спасать» дочь от Майка, если через шесть недель он — отец — собрался ее убить?
Уильямс зашуршал листами, щелкнул выключателем, и в Восточном зале стало настолько темно, насколько позволял проникавший в окна солнечный свет. Затем послышалось жужжание кодоскопа, и на северной стене образовался квадрат тусклого желтоватого свечения. Скользящим движением профессор снял со стопки верхний лист и закрепил в кодоскопе. Это была фотография девушки в летнем платье. Она стояла босиком на траве, вытянув руку ладонью вперед, как будто не хотела, чтобы ее снимали. Все сразу догадались: это Полли. Затем Уильямс поменял лист. На стене возникло изображение татуированного загорелого юноши с воспаленными глазами. Он изрядно набрался и сидел на диване без рубашки. Розовая кожа на плечах шелушилась. Какая-то невидимая девушка, не попавшая в кадр, обнимала парня за шею. Это был Майк. Третий снимок: полный мужчина, стоящий справа от школьного класса. Отец Полли. Глаза детей скрывались за широкими черными полосами. И наконец, четвертое фото: дом, обычный «кейп-код»[6] с вымершим огородом и развевающимся на крыше американским флагом. Дом Полли, где ее видели в последний раз.
— Ну что ж, — сказал Уильямс, оборачиваясь к доске. — Все это вам уже известно.
Он написал дату: «1 августа».
— В этот день Полли видели в последний раз. Вы также знаете, когда обнаружили ее машину.
Профессор написал: «2 августа».
— Вам известно, что весь вечер первого августа Майк провел в доме, где отмечали праздник. Вам известно, что ночью первого августа последним видел Полли ее отец, который смотрел с ней телевизор, пока девушка не уснула. И еще вам известно, что человек, похитивший Полли, и есть ее потенциальный убийца. Верно?
Никто в группе не произнес ни звука. Наверху, в Верхнем зале, студенты покидали аудиторию, и их парты мелодично поскрипывали.
Здесь есть что-то еще, подумала Мэри. Ей никак не удавалось сформулировать мысль, тем более высказать. Словно туман, идеи плыли совсем рядом, прямо перед ней.
— Ну ладно, — сказал профессор. Он собрал листы для проектора, оставил маркер в лотке в дар преподавателю, который придет сюда позже, и выключил кодоскоп. — Не забудьте: по пятницам у нас нет занятий.