– Век высоких технологий! – поддержал восторг Марины Васильевны Владимир. – Вы можете запросить у системы информацию о любом персонаже архива и узнать о нём подробнее из внешних источников. Планшет для работы с системой вмонтирован в столешницу. Очень удобно.
– У меня просто нет слов! – воскликнула Марина Васильевна.
– Я вам больше скажу, – с гордостью сказал Владимир, – теперь вы при желании можете пообщаться с Липиной лично.
Марина Васильевна растерялась:
– Мне, конечно, много лет, но я пока не готова к этой встрече.
– Да нет, – рассмеялся Владимир, – не пугайтесь. Наша система смоделирует Лыпину на основе данных, которые имеются в глобальном информационном поле, представит её в виде голограммы, и вы сможете с ней поговорить.
– Скажите, а могу я просто полистать воспоминания? – осторожно спросила Марина Васильевна.
– Все оригиналы находятся на специальном хранении, – ответил Владимир, – допуск к ним строго ограничен. Но вы можете воспроизвести в печатном виде любой документ и листать его, сколько вам хочется. Даже с собой можете его забрать.
– Любой? – уточнила Марина Васильевна.
– Да, – кивнул Владимир. – Первая единица хранения копируется бесплатно, остальные – по прайсу. В день можно распечатать не больше одной единицы. Таковы правила.
Марина Васильевна сразу вспомнила про «Автограф в клеёнчатой тетради».
«Интересно, – подумала она, – смогла ли всемогущая система разобрать каракули Зинаиды Сергеевны?».
Оказалось, что смогла. Дневник Лыпиной был расшифрован, оцифрован и опубликован.
Марине Васильевне не терпелось почитать, что же написано в толстой тетради, и она решила не откладывать это важное дело – уселась за стол поближе к окну, за которым любила сидеть в далёком девятнадцатом, и принялась изучать бумажную копию дневника Лыпиной.
Она с удивлением обнаружила, что тетрадь испещрена отнюдь не дневниковыми записями. Оказалось, что последние годы Лыпина записывала ключевые данные всех своих адресантов: места их проживания, даты написания писем, главные новости, которыми они с ней делились, и свою оценку этих новостей. Это был своего рода подробный каталог эпистолярных произведений большого количества людей, от просто знакомых до родных и друзей Лыпиной. Марина Васильевна вспомнила, что некоторые письма когда-то поразили её особой доверительностью – люди делились с Лыпиной своими секретами и тайнами, не заботясь о том, что кто-то третий может прочитать их откровения.
В памяти Марины Васильевны всплыла одна такая история. Некто Т-ский в начале семидесятых писал Лыпиной о своей второй семье, о том, как ему тяжело разрываться между детьми и жёнами, как невыносимо это скрывать, и что только Зинаиде Сергеевне он может доверить свою тайну.
Марина Васильевна нашла в тетради записи о Т-ском. Лыпина была строга в оценке ситуации, гневно осуждала Т-ского, называя его поведение недостойным коммуниста. Марина Васильевна не помнила, чтобы Лыпина так писала Т-скому в своих ответных письмах, черновики которых она тоже сдала в архив. Видимо, опасалась, что он прервёт переписку. Т-ский в свою очередь продолжал изливать душу перед Лыпиной в течение многих лет.
Марина Васильевна запросила у системы данные на Т-ского. Помимо самих его писем система выдала большое количество ссылок на различные ресурсы, где можно было узнать о том, как сложилась жизнь этого страдальца-двоеженца периода развитого социализма. Оказалось, что он развелся с официальной женой, зарегистрировал брак со второй и умер от инфаркта в середине восьмидесятых, когда один из его сыновей от второго брака, работая в Ленинке над диссертацией, случайно наткнулся на письма отца к Лыпиной. Не справившись с шоком от такой новости, сын устроил в семье разоблачающий погром, в результате которого погиб не только Т-ский, но и семья в целом во всех смыслах этого слова.
Узнав о трагическом финале истории Т-ского, Марина Васильевна растерялась. Ей стало стыдно за своё праздное любопытство, которое поглотило её тридцать лет назад.
«Зачем Лыпина это сделала? Зачем она сдала эти письма в архив? – лихорадочно думала Марина Васильевна. – Чтобы такая любопытная Варвара типа меня рылась в чужих судьбах? Или что-то ещё? Что-то такое, чего я никак не могу понять?».
Она вдруг почувствовала страшную злость на Лыпину, словно та втянула её во что-то грязное. Злость сокрушила её психологический барьер, и, получив от Владимира необходимые инструкции, Марина Васильевна запросила у системы голограмму.