Когда до входа в выставочный зал оставалось совсем немного, Леонид Петрович побежал за Анной Фёдоровной. Она выглядела энергичной и весёлой.
Манеж возбуждённо гудел. Леонид Петрович с наслаждением погрузился в тёплый полумрак выставочного зала и приготовился раствориться в многослойной атмосфере изысканных фантазий художника. Он уже начал растворяться, но Анна Фёдоровна, привычно дёрнув его за рукав, попросила:
– Сфотографируйте меня, пожалуйста, на фоне вон той картины – у неё народу вроде поменьше.
Леонид Петрович послушно исполнил просьбу и вернулся к полотну, от которого отвлекла его Анна Фёдоровна. Не успел он охватить взглядом картину, как перед ним возник экран мобильного телефона. Экран сфотографировал произведение искусства и сказал голосом Анны Фёдоровны:
– В Инстаграм выложу. Порадую подружек.
Пока в первом зале Леонид Петрович проникался ранним творчеством Дали, Анна Фёдоровна, лавируя между себе подобными, успела несколько раз пробежаться вдоль стен, сфотографировать картины с разных точек, сделать селфи и показать Леониду Петровичу фотографии.
Во втором зале Анне Фёдоровне отдавили ногу. Какой-то очень большой любитель Дали не заметил миниатюрную Анну Фёдоровну, когда она мостилась у картины, чтобы сделать очередной автопортрет на её фоне. Любитель пошёл дальше. Анна Фёдоровна, жалобно причитая, замерла на одной ноге в ожидании Леонида Петровича.
Обхватив хромающую Анну Фёдоровну за талию, Леонид Петрович провел её через залы сюрреализма и поздних работ Дали в зону отдыха, усадил на диван в форме ярко-красных губ и облегчённо вздохнул. Вернувшись в зал сюрреализма, он быстро настроился на восприятие явных и скрытых смыслов живописных полотен, но в кармане пиджака завибрировал телефон.
– Ты чего Анну не уберег? – строго спросила жена.
– Родная моя, я не нанимался её беречь. Я обещал быть к ней внимательным, – раздражённо ответил Леонид Петрович.
– Аня хочет домой, – решительно сказала жена, – и её можно понять.
– Она хорошо устроилась на красивом диванчике, – не сдавался Леонид Петрович. – Ей тепло, светло…
– Лёня, я тебя очень прошу, – в голосе жены зазвучали металлические нотки, – вези Аню домой. У неё нога опухла.
– Странно, что язык у неё до сих пор не опух, – не сдержался Леонид Петрович.
– Леонид, прекрати истерику, – подавила бунт жена.
Леонид Петрович спрятал телефон и на мгновение задержался у полотна «Мягкий автопортрет с жареным беконом». Картина показалась ему чересчур мрачной, а стекающая с пьедестала кожа маэстро похожей на язык Анны Фёдоровны.
В гардеробе Анна Фёдоровна сокрушалась, что ей не удалось посмотреть все картины. Леонид Петрович за тысячу рублей купил каталог выставки и подарил его Анне Фёдоровне в утешение и на память о поездке.
Домой ехали на такси. Под размеренное журчание Анны Фёдоровны о её визите в Дрезден Леонид Петрович тоскливо думал, что иногда льготные билеты обходятся очень дорого.
– Как ваша нога? – поинтересовался Леонид Петрович, помогая Анне Фёдоровне выйти из такси.
– Чудеса! – весело ответила Анна Фёдоровна, – Исцелилась! Видимо, Дали не мой художник, но вам всё равно большое спасибо за чудесную компанию!
Леонид Петрович неопределенно хмыкнул, учтиво попрощался и сел в такси.
Вечером, когда жена уснула, он купил себе билет на восемнадцатое марта и, вдохновлённый вновь вспыхнувшей надеждой на встречу с прекрасным, улёгся спать.
Семнадцатого марта выставку «Сальвадор Дали. Магическое искусство» закрыли в связи с пандемией коронавируса.
Соседи
Каждый день после обеда, уложив детей спать, Даша бегала по Новым Черёмушкам в надежде купить еды. Полки магазинов образца девяностых пустовали, и рассчитывать приходилось только на везение. Муж рано утром уезжал на службу, возвращался поздно вечером, и Даша целый день проводила с детьми одна. Выбегая в магазин, она оставляла дома двухлетнего Колю и годовалую Варю на свой страх и риск. Хозяйка съемной однушки поставила жильцам условие: ни с кем из соседей не общаться. Опасалась, что они расскажут про её маленький бизнес кому надо.
В тот день Даша как обычно уложила детей, убедилась, что оба заснули, и быстро переоделась. Ей оставалось только завязать шнурки на кроссовках, когда в дверь позвонили.
В глазок она увидела огромного бритоголового парня – одного из квартирантов соседней трёшки. Даша в ужасе замерла. Компания высоких широкоплечих, бритых наголо молодцев во главе с маленьким щуплым длинноволосым парнем вызывала у Даши смутную тревогу с тех пор, когда она впервые увидела их возле подъезда. Каждое утро часов в одиннадцать они уезжали на чёрном мерседесе и возвращались домой вечером. Иногда пропадали на несколько дней. Вели они себя тихо, но Даша понимала, что ребята эти непростые.