— Рад вас слышать, я уже отчаялся. Нет мастеров, кому можно доверить такую замечательную вещицу семнадцатого века.
— А вот и есть! — Воронцов довольно гудел. — Есть. Могу познакомить с человеком, который выведет вас на такого. Поедете со мной на шашлыки?
— На шашлыки? А почему бы нет? Спасибо, Ярослав Николаевич.
— Вы готовы вспомнить молодость, надеть валенки, телогрейку, взять рюкзак и отправиться в лес?
Андрей засмеялся:
— Без лыж?
— Не волнуйтесь. Никита Орлов живет барином. У него поместье под Москвой. Отличный подъезд… Он мой приятель, биолог по образованию. Мы сошлись с ним на бабочках. — Воронцов засмеялся. — У него есть один знакомый, и если вы понравитесь друг другу у костра за шашлыками, будет шанс. Второго такого мастера нет. Уверяю вас. Мастера, кстати, знает Ольга, но давайте выйдем на него через Никиту.
— Я готов немедленно облачиться, как вы сказали. Где, когда, куда?
— Ленинградское шоссе, у поста ГАИ, поворот на Зеленоград. Лучше не опаздывать. Прихватите с собой чего-нибудь.
— Понял.
Андрей, насвистывая, вышел на балкон и долго рылся в шкафу. Нашел, примерил, засмеялся — так странно нарядиться, как двадцать лет назад. В свое время, в семидесятые, он прошел на байдарках, на лыжах, с рюкзаком полстраны. Сказать, что это была его стихия, — пожалуй, нет.
Но, не пройдя этими маршрутами, он не узнал бы людей так, как узнал. Потом, когда узнавание той среды закончилось, он никогда больше не собирался по своей воле взваливать себе на спину рюкзак.
По дороге он купил бутылку водки, закуску, минеральной воды. Он не знал, что там за компания и какие у нее вкусы. Постоял перед витриной кондитерского, на всякий случай купил торт. Мужчины любят сладкое, что бы они ни говорили. Давно известный, многовековой психологический мужской трюк — объявить любительницами сладкого женщин и дарить им то, что больше всего нравится самим, — пирожные, конфеты, торты.
Стоял солнечный день. Хвоя сосен и елок изумрудно сверкала. Вдоль шоссе высились кирпичные замки нового времени, напротив — деревянные косушки прошлого.
У поста ГАИ его уже ждали.
— Вы вовремя, Андрей. Отлично. Поедете за мной. Слава Воронцов был экипирован превосходно. Как с картинки из зарубежного каталога. Этот человек хорошо устроился в новой жизни. Что ж, его собственное дело, судя по всему, развивается недурно. С настроением тоже не так плохо. Иначе он бы так не упаковался. А вообще-то сам он, как профессионал, всегда советует своим клиентам надевать что-то радостное и красивое, особенно когда хочется выть волком.
Андрей усмехнулся. Давая такой совет, он не раскрывает главного — дело не в одежде, а в усилии над собой. Очень трудно преодолеть настроение, а если сумел, значит, победил себя.
Они ехали лесной дорогой среди толстых мохнатых сосен. Показался глухой забор, внезапно ворота перед ними раскрылись, и Андрей поразился, увидев роскошный деревянный дом, выстроенный в лучших русских традициях, украшенный резьбой, с петухом на трубе, вековые деревья, из-под которых выскочила огромная дымчато-серая восточноевропейская лайка, гавкнула и кинулась к Воронцову. Андрей в своем походном одеянии казался человеком, проспавшим последние двадцать лет. Хозяин пожал ему руку.
— Воронцов говорил мне о вас. Я рад, что вы приехали. Пойдемте к огню.
Андрей, делая вид, что не видит разницы между своим нарядом и их, пошел следом за хозяином. Сейчас ему придется включить на всю мощь свой дар, которым он обладал, и завтра никто не вспомнит, как он был одет: ни хозяин-красавец, ни Воронцов. Он переключит их внимание на оружие.
Он знал охотников, у которых был смешной по нынешним временам принцип — драная телогрейка и роскошное оружие. Они полагали, что тем самым подчеркивают поклонение перед оружием, показывая всем своим видом, что готовы остаться в его тени. Но на самом деле все наоборот — таким образом они старались оттенить себя.
Костер горел давно, вот-вот останутся угли. Возле костра суетилась женщина, молодая, стройная, в желтых джинсах.
— Это моя гостья. Из Америки. Салли.
Салли протянула руку и старательно на русском сказала:
— Я учиться делать шашлык. Андрей улыбнулся:
— Что ж, с удовольствием оценим.
Дальше было все, как и двадцать лет назад. Водка, мясо, шутки, смех. Андрей чувствовал себя превосходно. Настоящее имение, в котором обитал друг Воронцова, оказалось не его владениями, а арендованной охотничьей базой, в которой официально работал этот человек.
— Так вот, Андрей, мастер есть. Но мужик чудаковатый. Вы привезли вашу ржавку?
Андрей вынул из рюкзака пистолет, изукрашенный резьбой.
Глаза Никиты загорелись.
— Это вещь! Франция? Семнадцатый век? О нет, не говорите, я сейчас скажу точную дату. Вторая четверть семнадцатого века, да?
Андрей изумленно кивнул:
— Совершенно верно.
Салли пристально всматривалась в пистолет.
— Могу я брать? — спросила она, старательно выговаривая русские слова.
— Конечно.
Она так ловко взяла оружие, что Андрей не сомневался — она отличный стрелок.
— Он может стрелять?
— Конечно, — кивнул Андрей.
— Мы можно попробовать?
— Если хозяин дома…
— Да, конечно. Я собирался предложить пострелять из штуцера восемнадцатого века. И кое из чего еще.