— О! Какая щедрость! Право, София, чем я заслужил? — подхватывает мою шутку он.
— Пионами, разумеется!
Глава 5
Алина задумчиво барабанит длинными ногтями по столешнице, вот уже вторую минуту пребывая в тягостном молчании. Только что я вывалила на подругу новость о своей беременности, а следом сообщила, что уже приняла решение об аборте.
Вообще я не планировала ни с кем обсуждать этот щекотливый вопрос, но совместный завтрак мы с Алиной запланировали еще на прошлой неделе, а, оказавшись в ее компании, я напрочь теряю способность держать язык за зубами.
— Сонь, я… Я даже не знаю, что сказать, — наконец выдавливает она с тяжелым вздохом. — Может, тебе не стоит торопиться? Срок-то еще маленький. Подумай, как следует.
— Да о чем тут думать, Алин? — выдаю упрямо. — Ты же знаешь мои обстоятельства, ребенок мне сейчас ни к чему!
— Да, знаю! — неожиданно взвивается подруга. — Тебе за тридцать. У тебя собственное жилье и успешный бизнес. Ты независима, состоятельна и здорова. По-моему, вполне благоприятные обстоятельства для того, чтобы попробовать себя в роли мамы!
— А как же работа? — развожу руками. — У меня сейчас столько новых проектов, и штат расширяется…
— Сонь, давай начистоту? — Алина примирительно понижает голос. — Твоя работа никуда от тебя не денется, а вот шанс забеременеть и беспроблемно выносить ребенка уменьшается с каждым годом. Не обижайся, но мы не молодеем.
— Ой, ты прям как моя мать! — восклицаю я.
Всю эту муру про тикающие биологические часики я слышу с тех самых пор, как мне стукнуло двадцать пять. Именно в этот момент родительница начала активно пропихивать идею материнства, внушая мне, что в этом мире нет большего счастья, чем смена памперсов и кормление грудью. Она сама с молодости мечтала о семье и искренне верила, что все женщины мира хотят того же.
Ей было совершенно невдомек, что помимо замужества и материнства, в жизни есть масса других, не менее интересных вещей. Путешествия, например. Или возможность самой покупать недвижимость. А также творческая реализация и карьера.
Когда я говорила об этом маме, она демонстративно закатывала глаза, всем своим видом показывая, как же глубоко я заблуждаюсь. По ее мнению, добывание денег было чисто мужской прерогативой, и я со своими неуместными амбициями никак не вписывалась в общепринятый уклад жизни.
«Для себя хоть роди», — ворчала мать, окончательно потеряв надежду, что на мне, неправильной и сумасбродной, кто-нибудь захочет жениться. В такие моменты я, как правило, ничего не отвечала. Кивала, натягивала вежливую улыбку и торопливо прощалась. Выслушивать тирады о том, что я «не такая» не хотелось, а на бесполезные споры было жаль тратить энергию.
— Знаю-знаю, твоя мама перебарщивает, — соглашается Алина. — Но все же нельзя отрицать, что в ее словах есть рациональное зерно.
— Какое еще зерно? — устало потираю виски.
— Раз уж ты забеременела, глупо давать заднюю. Я знаю, ты сейчас фыркнешь, но дети — это правда прекрасно!
— Да? — иронично вздергиваю бровь. — А я слышала, от них жуткий недосып.
— Ой, недосып — это еще что, — смеется Алина. — Иногда даже поесть забываешь! Помню, когда Маришка была совсем малой, я могла до вечера проходить в сорочке, ни разу за день не глянув на себя в зеркало и не почистив зубы! Вертелась как белка в колесе…
— Очень вдохновляющий рассказ, — с сарказмом бросаю я, отпивая облепиховый чай.
— Ну это я к чему? Все эти нервы, проблемы, недосыпы так быстро забываются. И еще они того стоят, Сонь. Потому что счастье, которое ты ощущаешь, видя улыбку своего ребенка, перекрывает любой негатив, — откровенничает подруга. — Я смотрю на Мишаню с Маришкой, и у меня сердце от любви разрывается, веришь? Я ведь тоже до декрета той еще карьеристкой была, и, как Мариша подрастет, обязательно опять на работу выйду. Мне нравится быть в теме и зарабатывать, но… Я все же считаю, что ты несправедливо тянешь с такой большой радостью, как родительство. Я уверена, тебе понравится быть мамой. Только дай себе шанс.
Несколько секунд поразмышляв над Алиниными словами, я неопределенно повожу плечами, а затем перевожу тему в нейтральное русло. Ее позиция ясна как день. Она ведь мать, что еще ей остается? Нельзя же просто взять и ляпнуть, что на самом дели дети — это тяжкий и неблагодарный труд. О таком вслух не говорят.
Глянув на часы, прощаюсь с подругой и еду в клинику. Гинеколог проводит осмотр и УЗИ, подтверждая беременность, и тут же добавляет, что она, слава богу, маточная. Покинув смотровую, докторша долго и нудно изучает мою медицинскую карточку, дивясь тому, как это я умудрилась залететь со спиралью.