Молчание снова нависло над ними в те долгие минуты, пока Том медленно и размеренно пил кофе.
Лэс нервно сжал губы и, чтобы скрыть их подрагивание, заслонил рот чашкой.
"Говорим, - думал он, - говорим о машинах и о подземках, о расписании экзаменов, в то время, как оба знаем, что сегодня Том может быть приговорен к смерти".
Он зря встал. Гораздо лучше было бы проснуться и обнаружить, что отец уже ушел. Он хотел, чтобы это произошло сразу. Он хотел проснуться утром и увидеть, что комната отца пуста, два костюма исчезли и исчезли черные туфли, носки, подвязки, подтяжки, бритвенные принадлежности - все эти безмолвные свидетельства ушедшей жизни.
Отец встал из-за стола.
- Я ухожу, - сказал он.
Глаза Лэса нашли стенные часы.
- Но сейчас только без четверти семь, - с трудом выдавил он. - Тебе ведь нужно...
- Я хочу быть там пораньше, - твердо сказал отец. - Никогда не любил опаздывать.
- Но, Бог мой, до города добираться от силы час, - сопротивлялся Лэс, ощущая неприятное покалывание в желудке. - Еще рано, отец.
- Все равно.
- Но ты же ничего не съел.
- Я никогда обильно не завтракал, - начал Том. - Это вредно для...
Лэс дальше не слушал - это были любимые слова отца о необходимости иметь твердые жизненные привычки, о том, что вредно и полезно для пищеварения... Он чувствовал, что леденящий душу ужас охватывает его с головы до ног, и ему хотелось вскочить, обнять старика и сказать ему, чтобы он не думал о тесте, потому что это не имело значения, потому что они любят его и будут о нем заботиться.
Но он молчал. Он не смог вымолвить слова, даже когда отец у кухонной двери повернулся и сказал:
- Увидимся вечером, Лэсли. - Голос был нарочито безразличен, и, чтобы достичь этого, ему, наверное, пришлось напрячь свои последние силы.
Дверь захлопнулась, и ветерок, достигший лица Лэса, казалось, проник до самого сердца.
Неожиданно всхлипнув, он вскочил и бросился вдогонку за отцом. Когда он открыл дверь из кухни, старик был еще близко.
- Отец!
Том остановился и удивленно обернулся. Лэс шел через столовую и слышал, как шаги печатались в его мозгу - один, два, три, четыре, пять... Он остановился перед отцом и выдавил на лице дрожащую улыбку.
- Желаю удачи, отец, - сказал он. - Я... увижу тебя вечером. - Он чуть было не произнес: я буду думать о тебе - но не смог.
Отец слегка наклонил голову и кивнул, как это делают при встрече малознакомые люди.
Лэс не мог пойти на работу. Он позвонил и сказался больным. Терри никак не среагировала на то, что он остался дома. Она вела себя так, будто для него было вполне естественным сидеть дома.
Целый день он провел в гараже, начиная и тут же бросая разные дела.
В пять он прошел на кухню и выпил пива, пока Терри готовила ужин. Он ничего не говорил. Он ходил по комнате взад-вперед, бросая изредка взгляд на затянутое облаками небо. С утра пахло дождем.
- Интересно, где он, - наконец нарушил он молчание, возвращаясь в кухню.
- Вернется, - сказала Терри, и на секунду ему показалось, что в ее голосе мелькнуло негодование.
Но он знал, что это ему только почудилось.
Приняв душ, он переоделся. Было без двадцати шесть. Дети вернулись с прогулки, и сейчас вся семья ужинала. Лэс заметил место, приготовленное для отца, и подумал, что Терри сделала это, чтобы угодить ему.
Но кусок не лез ему в горло. Он продолжал разрезать мясо на все более мелкие куски и намазывал масло на картофель. Но не ел.
- Отец, если дед не пройдет экзамен, у него будет месяц в запасе, не так ли?
Лэс почувствовал, как напряглись его мышцы, и уставился на старшего сына... "У него будет месяц в запасе, не так ли?"
- Ты о чем? - спросил он.
- Я в книгах прочел, что старикам после провала на тесте позволяется жить еще месяц. Это правда?
- Нет, - вмешался Томми. - Бабка Гарри Сэнкса получила повестку через две недели.
- Откуда ты знаешь? - спросил Джим своего девятилетнего брата. - Ты что, видел ее?
- Нет, не видел, но Гарри мне сам об этом сказал.
- Замолчите!
Дети посмотрели на белое лицо отца.
- Не будем говорить об этом, - сказал он.
"Смерть деда для них ничего не значит, - думал с горечью Лэс, - совсем ничего". Он проглотил подступивший к горлу комок и попытался унять охватившее его напряжение. "А почему это должно волновать их? - говорил он самому себе. - Время переживать для них еще не пробило. Так зачем же принуждать их думать об этом? Это время скоро наступит и для них".
В десять минут седьмого хлопнула входная дверь. Лэс вскочил так резко, что опрокинул бокал.
- Лэс, не надо, - быстро сказала Терри.
И он знал, что она права. Отцу не понравилось бы, если бы он бросился к нему прямо из кухни с расспросами.
Он снова сел за стол и посмотрел на еду, к которой едва прикоснулся. Его сердце сильно билось.
Он держал вилку негнущимися пальцами и слышал, как отец миновал коридор перед столовой и начал подниматься вверх по ступенькам. Он взглянул на Терри, она вздрогнула. Потом он услышал, как наверху захлопнулась дверь в спальню отца.
Воспользовавшись тем, что Терри стала подавать пирог, Лэс вышел из-за стола. Он был уже у подножия лестницы, когда открылась кухонная дверь.
- Лэс, не лучше ли нам оставить его одного?
- Но, дорогая, я...
- Лэс, если бы он прошел тест, он бы заглянул в кухню и сказал нам об этом. Если бы он прошел, он...