Один раз даже попытались убить. Но убил он. Троих. И даже не стал скрывать это. Разбираться в происшествии никто не стал. Нося все регалии моего пари, настоящее оружие, он давно стал выше людских законов.
Я училась быть сильной, быстрой и гибкой. Я училась убивать и исчезать. Я впитывала знание моего мира жадными глотками, захлебываясь от переизбытка эмоций и ощущений.
Иногда выпадали свободные дни, и мы отправлялись в глубину Великого леса. Я танцевала обнаженной под струями небольшого водопада, светящимися в желтых лучах Сарты, или отмокала на берегу Теплого болота, зажав нос, чтобы не чувствовать его отвратительного запаха, но его грязь, которой мы обмазывали наши тела, лечила любые повреждения, даже магические, стимулируя регенерацию, ускоряя в десятки раз.
Я все реже проигрывала Немороду и все чаще доставала его. Иногда он позволял нам нападать на него вдвоем. Первые разы я очень боялась, что он случайно убьет Кайла, но потом увидела, как он в последний миг поворачивает свой меч плоской стороной или разжимает кулак, чтобы ударить ладонью. Больно, обидно, но отнюдь не смертельно.
Дни и ночи слились и мелькали перед моим сознанием, как вихрь разноцветной опавшей листвы, что кружит ветер, то поднимая высоко вверх, то бросая на землю, как надоевшую игрушку.
Я блокировала летящий мне в грудь клинок открытой ладонью, ушла в тень и ударила в казавшееся незащищенным горло мизинцем с острейшим стальным когтем на нем. Но Немород легко перехватил мою руку, и слабость охватило все мое тело.
- Мы закончили, Танго Морния. Если уж я призвал магию, чтобы защититься от тебя, это значит только одно: свой путь клинка ты прошла.
Он развернулся и покинул нас, прямой и холодный, впрочем, как всегда. Я чувствовала удовлетворение и одновременно пустоту, как будто у меня забрали что-то привычное и дорогое.
- Теперь моя очередь обучать тебя, - сказала мне мать, когда я поведала ей об окончании тренировок с Немородом.
Магия давалась мне сложнее, чем меч. Бесконечные медитации, попытки разобраться в своих ощущениях, сложные плетения, которые было невозможно запомнить и с десятого раза - но я все равно старалась. Мне казалось тогда, что только освоив все грани выбранного мной пути, я стану цельной и сильной. Как Немород, как ра-то, как наш Патриарх.
А вот Кайл мрачнел с каждым днем, и если раньше мы все друг другу рассказывали, то теперь он лишь отговаривался и не отвечал на прямые вопросы. А с каждым посещением своих соплеменников мрачнел все больше.
А одну ночь он наотрез отказался туда идти. И не говорил почему. Не желая давить на своего пари, я отстала, но на следующую ночь пришла к матери.
- Он стоит меж двух миров и разрывается между ними. Либо оставь его, либо забери в гнездо насовсем. Но помни, что возврата назад для него не будет. Пожившие в гнезде не могут приспособиться к людским обычаям и законам.
- Тогда я заберу его. Сегодня же, - ответила я, мгновенно принимая решение.
- Только твоего желания недостаточно. Я сама спрошу у Патриарха.
- Как скажете, ра-то, - ответила я с поклоном. Я всегда умела различать, когда она говорит как моя мама, а когда как «ра-то».
- Они хотят, чтобы мои жены забеременели, - признался мне Кайл, когда я сказала ему о своем решении.
- И что? - не поняла я. Я действительно не понимала, почему его трогает такой пустяк.
- Я не хочу оставлять ИМ свое семя, частичку меня, - ответил он, но я все равно не понимала. Но чтобы успокоить его, согласилась:
- И не надо. Почти все решено. Если Патриарх разрешит, то тебе не надо будет возвращаться.
Его взор сразу же посветлел, и неясная муть исчезла из его взгляда. Но я еще не знала, что времени у нас почти нет и что мы больше не властны ни над собственной жизнью, ни даже над своей смертью.
Меня пригласили в зал Власти гнезда неожиданно, не дав даже переодеться, смыть пот и кровь. Я прервала тренировку и теперь стояла перед внимательными взорами, которые, казалось, должны были пронзить меня насквозь. В чем же я провинилась на этот раз?
- Завтра затмение, три луны выстроятся в ряд... - Патриарх говорил медленно, веско роняя каждое слово. - Мы слишком слабы и малочисленны, но в этот раз на праздник пригласили и наше Гнездо. И в этом есть твоя заслуга!
Он указал пальцем на меня, а произнося слово «заслуга», он как бы обвинял меня.
- Пускай ты стала Стражем только формально, но древние законы незыблемы. Если придет весть о призыве, мы должны будем ответить и выполнить свой долг.
Он много еще чего говорил, но я не понимала смысл его вычурных фраз, беспомощно смотря на ра-то, но в этот раз моя мать ничем не помогла мне, поэтому я решилась: