Ворх кинул в огонь новую охапку сухих трав, дым пополз в нашу сторону, и я ощутила тепло внизу живота. Алхимические зелья в сочетании с правильными травками начали действовать и на меня.
Но вот барабаны смолкли, и наш строй сломался. Сначала один, затем другой, а потом уже и все вместе мы медленным шагом двинулись в сторону вечного леса. Но лишь удалившись на сотню шагов, мы перешли на бег.
Это удивительное ощущение полета, когда ты точно знаешь, что быстрее всех, когда ветви деревьев проносятся смазанными тенями, когда ты видишь добычу прежде, чем даже уловил ее запах... Мы бежали - нет, мы беззвучно летели, желая настигнуть и одновременно боясь этого.
Большая поляна, кривой ручей и обломок скалы, как больной зуб, вылезший из земли. Именно здесь мы настигли беглецов. Я неслась первой, значительно опережая своих сородичей, но перед самой поляной резко затормозила, уходя влево, прячась под огромными лапами тысячелетних эворотонов.
Эти деревья жили и росли осень долго, пока тяжесть собственного ствола и ветвей не убивала их. В высоту они достигали пятисот ка, то есть примерно двухсот ростов взрослого вампира.
Я, спрятавшись ото всех, судорожно вцепившись в нижнюю ветвь эворотона, наблюдала за тем, что происходило на поляне.
Беглецы неслись по лесу из последних сил компактной группой, и застигли их одновременно. Это были в основном молодые, здоровые крепкие особи, способные дать богатую Пищу молодым, подарить им радость первого Вкушения.
После таких обрядов из людей, предназначенных в жертву, не выживал ни один. Двенадцатилетние подростки не могли контролировать себя, свои желания и силу. Взрослый вампир может растянуть прием Пищи на длительное время, вкушая и не вредя своей жертве, но юнец, первый раз выпустивший сегодня иглы, одурманенный зельями и наркотическим дымом, выдирал жизнь и кровь в одно мгновение.
Символические набедренные повязки давно спали со всех, кто был на поляне. Насытившись, перемазавшись чужой кровью с ног до головы, юные тела сплелись друг с другом в причудливых позах. Вторая часть инициации началась.
Несколько человек, лежащих на мягком зеленом мху, еще были живы. Я одним движением переместилась на ветку выше, чтобы видеть всю поляну. Паренька, смотревшего на меня у костра, я пока не видела.
Поляна огласилась первыми, едва сдерживаемыми стонами. Вкусившие кровь, получившие Пищу и ставшие взрослыми несколько секунд назад юные вампиры хотели продлить удовольствие.
Я вцепилась обеими руками в ветку дерева, мои глаза раскрылись - я старалась не пропустить ничего из увиденного, прочувствовать все, что происходило сейчас.
Именно в этот миг я скорее ощутила, чем услышала биение человеческого сердца. Это ощущение шло откуда-то сверху, а не с поляны внизу, где к этому времени уже точно не осталось живых беглецов и только сплетенные совокупляющиеся тела нарушали тишину вечного леса.
Я медленно, чтобы не спугнуть, подняла голову и различила сквозь мохнатые густые ветви, что прямо надо мной на ветке сидит живое существо. Я видела вторым зрением его сердце, бьющееся сейчас как у эртеми.
Мне понадобился один рывок, чтобы оказаться рядом с ним, у него за спиной. Одной рукой я сжала его шею так, чтобы мой пленник не мог шелохнуться, а другой вцепилась в ветку дерева, чтобы мы не упали от его нечаянного рывка.
Это был тот самый паренек, осмелившийся смотреть мне в глаза у костра. Он сжался под моей рукой и сидел не шевелясь.
- Выдохни. Я сейчас тебя отпущу, постарайся не свалиться с дерева, - прошептала я ему на ухо, чуть-чуть прикусив его мочку зубами. Обычными зубами, иглы я пока не выдвигала.
От моего шёпота он дернулся, но остался все же сидеть в той же позе. Я убрала руку и чуть отодвинулась от него. Он обернулся, расширенными глазами смотря на меня.
- Ты!? - произнес он и тут же зашипел от боли. Это я была виновата. Не желая привлекать внимание своих соплеменников, я вонзила ногти одной руки в его бедро, приложив пальцы другой к своим губам. Капельки крови скатились по его ноге и упали вниз.
- Пойдем со мной, - одними губами произнесла я, начиная переходить на ветку следующего дерева. По этим ветвям можно было путешествовать бесконечно, переходя с дерева на дерево.
Если я легко скользила по ним, то парень, последовавший за мной, передвигался с трудом, постоянно опасаясь возможного падения. Он был так медлителен и неуклюж, что я даже улыбнулась самой себе.
У меня не было конкретного плана, я все всегда делала по наитию. Вот и сейчас я сама не знала, зачем я спасла его и спасла ли?