— Проститутки.
— Ничего подобного. Сейчас я тебе прочту.
Она достала с полки Энциклопедический словарь и прочитала:
«Гетера — от греческого подруга, любовница. В Древней Греции образованная, незамужняя женщина, ведущая свободный, независимый образ жизни». Конечно, были и есть женщины-амазонки, рабыни, крестьянки, аристократки.
— А ты кто? — спросил я, может быть, чуть грубее, чем следовало.
— Я аристократка, гетера, которая со временем станет замечательной матерью и добродетельной супругой.
Поняв, что проигрываю, я подвел итог дискуссии, как подводил мой отец:
— Надо укладываться в деньги, которые у нас есть.
На ужин я получил макароны с кетчупом, на завтрак те же самые макароны с тем же самым кетчупом.
Ничего, решил я тогда, тебе тоже когда-нибудь надоедят макароны с кетчупом. Но ей не надоедали макароны, она их не ела. Сколько макарон было, когда я уходил на работу, столько и оставалось, когда я возвращался. Макароны были, а жены не было. Правда, она всегда оставляла записку, что она у подруги, и номер телефона. Я однажды позвонил, трубку снял мужчина.
— Вы кто? — спросил я.
— А вы? — спросил мужчина.
— Я муж.
— А я муж подруги.
Мне показалось, что мужчина едва удерживается от смеха. На следующее утро моя жена сказала:
— Я еду отдыхать с подругой.
Я хотел сказать, что прежде чем отдыхать, надо заработать этот отдых. Но не сказал, потому что подставлялся бы примерно под такой ответ:
— Надеюсь, ты мне и заработал на отдых?
Я промолчал, а она не спросила про деньги на свой отдых. А я не спросил, куда она едет отдыхать. Если я не давал денег, то и спрашивать не имел права.
— Пока меня не будет, ты поживи у родителей, — сказала она перед отъездом.
Я не стал возражать. Я и так жил у родителей. Чего делать в ее квартире, если она все вечера проводила у подруги.
Я читал в романах, что раньше влюбленные, когда расставались, писали друг другу письма каждый день, и даже по два письма в день. Сегодня, когда почти у всех сотовые телефоны, никто никому не пишет. Но она и не звонила.
Зато вечером в нашу квартиру позвонили и сказали:
— Возьмите вещи вашего сына.
— Какие такие вещи? — спросила мать, но ей не ответили. Она услышала, как хлопнула дверь, и лифт пошел вниз.
Мы с отцом вышли на лестничную площадку и увидели картонный ящик с моим костюмом для выпускного вечера и черными парадными ботинками. Джинсы и кроссовки я перенес в родительскую квартиру, когда она уезжала.
Я спустился на три этажа ниже и позвонил в квартиру моей жены. Дверь мне открыл мужчина в спортивном костюме с надписью «Россия». Он был явно из тех сравнительно молодых, которые недавно ушли из спорта. Старые спортсмены носили костюмы с надписью «СССР».
— Ты кто? — спросил спортсмен.
— Я муж хозяйки этой квартиры.
— Ты самозванец! Муж хозяйки и продал мне эту квартиру. А хозяйку я видел один раз. Такая баба не для тебя.
— Для тебя, что ли?
— И не для меня, — ответил спортсмен с явным сожалением.
— Это вы принесли мои вещи?
— Я принес, — подтвердил спортсмен и добавил: — Никаких приветов тебе не передавали.
И я вернулся к себе на три этажа выше. Ни мать, ни отец ни разу не вспомнили о моей женитьбе и что меня так бессовестно кинули. А тут пришла повестка о призыве на военную службу. Мать хотела достать медицинскую справку, что у меня астма, но я ей сказал: не надо никаких справок. Мне надоело видеть жалостливые взгляды соседей. Все, наверное, пытались определить, насколько я переживаю свою неудачную женитьбу.
Я отслужил два года на Чукотке, на станции слежения за американскими самолетами, и вернулся домой. Осень была теплой, и женщины еще не надели куртки и плащи. За два года моего отсутствия в моде произошли изменения. Женщины по-прежнему носили узкие юбки с разрезами до бедер, но особенно модными были обтягивающие штанишки до колен. Теперь даже не надо было догадываться, что у них под юбками, они демонстрировали все свои достоинства.
Первые дни я часами стоял и смотрел на женщин, входящих в метро и выходящих из метро. Все женщины казались мне прекрасными.
Я вернулся на свою фирму и продолжил продавать шведские холодильники. Как-то в метро я встретил девушку, похожую на мою бывшую жену. Такие же белокурые волосы до плеч, так же обтянутая попка и такие же полуоткрытые губы, только моложе моей жены и даже моложе меня. Ей только что исполнилось девятнадцать лет, она окончила Педагогическое училище и преподавала в первом классе. И мать у нее была учительницей, только в старших классах. В общем, мне везло на учительниц. Я им понравился. К тому же я зарабатывал один больше, чем они вдвоем. Я объяснился в любви и сделал предложение своей будущей жене.