А как же антология английского юмора, составленная Микешем?
Микеш — дело другое. Он смог написать об этом по-своему — ведь он приехал сюда перед Второй мировой войной и остался. Так что, с одной стороны, он был чужаком, венгром, а с другой — прожил тут достаточно долго, чтобы иметь возможность понаблюдать за людьми. Я только что говорил именно об этом — о том, что Лондон уже перестал быть английским городом. Вполне возможно, что теперь здесь формируется новое сознание, британское сознание, но каким оно будет, что для него будет типично, я понятия не имею. На мой взгляд, многие вещи, которыми славились англичане: их вежливость, учтивость — остались в прошлом. Если покататься по Лондону, особенно на общественном транспорте, станет видно, что теперь это один из самых невоспитанных городов в мире. Так что стандартное представление об англичанине с каменным лицом, в полосатом костюме, котелке и с зонтиком давно устарело — уже лет тридцать как этого нет. Возможно, за границей люди по-прежнему считают, что есть, но ведь это не так. Лондон стал очень похож на Нью-Йорк. По-моему, Нью-Йорк — образец города будущего: туда все едут, там смешиваются все национальности. Здесь, кажется, пока еще ничего не появилось, но, возможно, лет через двадцать-тридцать можно будет говорить о новом британском сознании, которое из этой мешанины возникнет.
Есть ли общие черты между английским и венгерским чувством юмора?
Этот вопрос мне опять-таки часто задают: какое у меня чувство юмора, венгерское или британское. Мой первый роман («Хуже некуда») — своего рода семейная история, речь там о Венгрии 50-х годов, о революции 56-го. Одной из стоявших передо мной задач было рассказать англосаксонской аудитории, внешнему миру о венгерской истории, о венгерских традициях. Поэтому я намеренно включил в книгу то, что принято называть венгерским юмором, — ведь в 50-е там, как и в Советском Союзе, анекдот был формой сопротивления. Эта книга была задумана как своего рода выстрел в тишине — хотелось объяснить людям, что же там действительно происходило. Несколько лет назад я был на конференции в Германии. Британский совет организовал большую конференцию для немецких профессоров — преподавателей английской литературы. Там зашел на эту тему разговор и половина немецких профессоров заявила: нет-нет, у мистера Фишера типично венгерское чувство юмора, а другая половина: нет-нет, чувство юмора у него типично британское. Никак они не могли прийти к согласию — наверное, до сих пор спорят. Что же касается меня, я рассуждаю так: главное, чтобы книги нравились читателям, а уж какое они там отыщут чувство юмора — британское, венгерское или даже русское, — неважно, лишь бы книга понравилась. Классификацией пусть занимаются профессора.
Долго ли вы копили материал рассказов о Венгрии 56-го?
В каком-то смысле сбором материала для этой книги я занимался всю жизнь. Хотя я еще в раннем детстве перестал говорить по-венгерски, интерес к Венгрии у меня никогда не пропадал — ведь оттуда мои родители, там живет вся родня. Так что я много читал о Венгрии, общался с приезжавшими в гости родственниками. Потом, в бытность журналистом, я часто работал в Восточной Европе, в Венгрии. Считалось, раз у меня венгерское имя, я должен много знать и про Венгрию, и про другие страны — они же все одинаковые. Это, конечно, полная чушь. В общем, начав работать в Венгрии журналистом, я действительно близко познакомился со страной, снова освоил язык. В профессии журналиста замечательно то, что она дает тебе возможность беседовать со всевозможными людьми, от низов общества до самой верхушки. По сути, книга «Хуже некуда» — сплав разных историй. Большинство историй — в книге рассказывается о баскетбольной команде, игравшей в Венгрии в 50-е, — я слышал от своего отца и от крестного. Они на самом деле были баскетболистами. Ну вот, это составило основную часть книги. Там практически все — процентов 98 — правда. Невыдуманные события, о которых я узнал из разных источников. В каком-то смысле писать эту книгу было легко — ведь весь материал уже имелся у меня в голове, оставалось его только упорядочить и изложить на бумаге.
Интерес к спорту воспитала в вас тоже семья?