Как у вас возникло желание стать писателем?
Записывать какие-то вещи, чтобы их понять, мне впервые захотелось в восемнадцатилетнем возрасте. Быть писателем для меня значит быть человеком, который чувствует себя лучше, перенеся собственный опыт на бумагу. Если на дворе прекрасный день, если произошло что-то хорошее, мне хочется поймать прелесть ситуации — то есть написать о ней. Когда случается что-то неприятное, тяжелое, я хочу написать об этом событии, чтобы попытаться его понять. Тем самым мое писательство началось с осознания того, что это — деятельность терапевтическая и что с ее помощью можно усиливать свои эмоции — положительные эмоции. Отрицательные же эмоции, неприятные чувства удается подобным образом контролировать.
Но из науки ради этого пришлось уйти.
В молодости у меня были радужные надежды, я мечтал стать ученым, профессором. Мне казалось, что это будет замечательно: не надо особенно беспокоиться о заработке, можно целыми днями преподавать, писать книги и так далее — поначалу идея мне очень нравилась. Но со временем мне открылось реальное положение дел в академическом мирке, сложившееся здесь, в нынешней Британии (не знаю, какова ситуация в России). Проблема вот в чем: если ты хочешь преподавать — философию, литературу — тебе приходится вести занятия и писать книги так, как от тебя этого требуют. При этом твоя деятельность находится в противоречии с тем, в чем для меня состоит главное очарование литературы и философии. Происходит едва ли не насилие над теми самыми текстами, которые ты, по идее, любишь. Так что я быстро обнаружил, к своему сожалению, что это не для меня. Теперь я писатель, работаю самостоятельно. Хорошо, конечно, принадлежать к интеллектуальным кругам, но тот круг, что сложился в нашей университетской системе, не очень-то к себе располагает.
Как вам пришла идея написать первую книгу?
Моя первая книга, «Опыты любви», — обыкновенная любовная история. Однако интересна она тем, что данная история любви подробно проанализирована. Можно сказать, что это — нечто среднее между философскими заметками и историей любви. Я долго думал о том, как соединить эти два совершенно непохожих жанра. Еще на ранней стадии своей литературной карьеры я понял, что не могу писать обычные романы. Мне нравится, когда в романе автору удается подать обыденную жизнь — ее цвет, текстуру. А истории меня не занимают; я не умею их рассказывать, не умею мыслить такими категориями. Меня увлекают идеи, а не истории. Поэтому первая моя книга — роман, но роман, целиком основанный на идеях, самой же историей там вполне можно пренебречь. На то, чтобы придумать форму, подходящую для выражения этих идей, у меня ушло некоторое время.
Не мешает ли в жизни способность к наблюдению, рефлексии?
Нет. Я считаю, что и темные, неприятные, постыдные стороны жизни представляют интерес, если суметь связать их с чем-то еще. Я не из тех писателей, что тычут читателя носом в безысходность и темноту, — я, если угодно, пытаюсь найти в жизни ответы, логику, свет. Разумеется, для этого необходимо обращаться и к темным ее аспектам. Однако я — писатель не циничный, я не считаю себя циничным писателем. Я считаю себя человеком, который хочет, чтобы литература отвечала на вопросы. Ведь путаницы и хаоса в нашей жизни и без того хватает. От книжки ждешь чего-то большего, нежели обычные ежедневные переживания. Ждешь более отчетливого видения, более отчетливого ощущения порядка, или логики, или красоты. Потому-то мне как писателю более свойственен идеализм.