Расскажите, как вы писали книги о французской кухне?
Для того чтобы написать первую из них, «Французскую кухню», мне не потребовалось изучать много источников — она в большой степени основана на семейных рецептах. Это были очень простые рецепты, я лишь немного видоизменила их с учетом того, что при современном стиле жизни у людей, видимо, не так уж много времени на готовку. Что касается другой книги («Французский рынок»), мы с моим соавтором отправились в конкретную область Франции, посещали там рынки, ездили к местным производителям, беседовали с ними — вот в этом и состояло изучение предмета.
А вы бы стали теперь давать какие-то кулинарные советы?
Знаете, я не автор этих рецептов, не профессиональный повар, так что спрашивать совета надо, наверное, не у меня.
Можно ли сказать что культура определяет национальную кухню?
Мне кажется, во Франции существует довольно сильная связь между едой и культурой, а также — между культурой и тем, что там называется patrimoine. В это понятие входят земля, еда, люди, которые еду производят, а еще — наследие, которое передается из поколения в поколение. Так было прежде, но теперь, по-моему, связи эти ослабли, вероятно, потому, что земледелие потеряло свою важность.
Вы никогда не думали взяться за книгу об английской кухне?
Я слишком мало знаю об английской кухне. Вряд ли смогу написать достаточно убедительно, прочувствованно о предмете, которого практически не знаю.
Был ли некий, так сказать, импульс, заставивший вас писать книги?
Можно сказать, я с самого начала стала писать что-то новое. Мое развитие как писателя скорее включало в себя эксперименты с различными стилями, с различными голосами в повествовании. В какой-то момент мне захотелось, чтобы меня печатали. Но, знаете, несколько первых книг вышли у меня еще до того, как я нашла собственный голос. Поначалу это были стилизации, подражание другим.
Как бы вы сами определи свой стиль?
Я стараюсь вообще не давать собственному стилю каких-либо определений. По-моему, стоит начать давать чему-либо определения, как тут же начинаешь стараться соответствовать определенным ожиданиям. На мой взгляд, я пишу в стиле довольно ярком, чувственном. Мне нравится, чтобы все выглядело как можно более настоящим, хочется задействовать все чувства — чтобы был слышен звук, чтобы включались осязание, вкус.
Вы получаете удовольствие от писательского труда?
По-моему, тут очень трудно все разложить по полочкам. Ты либо понимаешь, почему человек делает какие-то вещи, либо нет. Весь процесс писательства напоминает мне нечто сказочное, своего рода вуду. В этом есть настоящая магия — в том, что по твоему желанию на бумаге появляются слова или знаки. Если они выйдут у тебя правильно, в нужном порядке, то люди на другом краю света эти знаки заметят: засмеются или заплачут, рассердятся или внезапно захотят шоколаду. В этом для меня и состоит величайшая радость моего занятия. Все дело в этом вуду!
Когда книга закончена, что вы чувствуете по отношению к ней?
Когда персонаж уже создан, стал в моем представлении настоящим, он остается настоящим и после того, как книга закончена. Более того, некоторые персонажи возникают снова в других книгах — иногда в эпизодической роли, иногда как-то еще. Но, если честно, они всегда остаются с тобой, эти персонажи, эти места. Для меня они — будто окна в некие отчасти новые миры.
Джоан, как вы пришли к мысли о продолжении романа «Шоколад»?
Я не то чтобы взяла и решила написать продолжение к роману «Шоколад». Но я понимала, что там остались какие-то неотвеченные вопросы — по сути, вся история заканчивается вопросительным знаком. Я долго не отвечала на эти вопросы, потому что не знала, что произошло, куда отправились мои герои. Знала, что они, наверное, куда-то уехали из деревни. Мне не хотелось, чтобы книга кончалась на какой-то определенной ноте, поскольку чувства определенности у меня не было. Я знала наверняка, что пройдет какое-то время, прежде чем я смогу вернуться к этим персонажам. Наверное, отчасти причина была в том, что я ждала, пока моя дочь — она была прототипом Анук — вырастет, разовьется, станет самостоятельной личностью. Я думала: если продолжение и последует, то речь там скорее пойдет о ней, чем о Вианн. А вышло в большой степени о них обеих: Анук выросла, но выросла и Вианн, только в несколько другом смысле.