Не удовлетворяясь приведенными выше мерами по стимулированию "накопительства", правительство предпринимало и более целенаправленные усилия по расширению числа обладателей собственностью. Одной из таких мер явилась предусмотренная еще в разработках конца 60-х годов распродажа муниципального жилья, находящегося в собственности государства.
Как известно, обладание собственным делом или квартирой традиционно является предметом особой заботы и устремлений англичан. Неудивительно, что уже к началу 70-х годов добрая половина их жила в собственных домах, хотя многим новым собственникам еще предстояло выплатить немалые суммы по закладным, т.е. кредитным обязательствам, выданным в обмен на построенное жилье. Из другой половины семей свыше 30% проживало в муниципальных домах, предоставляемых за сравнительно небольшую плату, примерно 10% снимали квартиры у частных домовладельцев (в 1914 г. эта доля составляла 90%)[265]. При этом число последних имело тенденцию к снижению, а первых - к довольно быстрому росту. Муниципальное жилищное строительство являлось одним из приоритетных направлений социальной политики как лейбористов, так и консерваторов и было признано наиболее эффективным средством решения жилищной проблемы. Благодаря этому миллионы английских семей смогли получить после войны сравнительно благоустроенные дома или квартиры, а острота нехватки жилья довольно быстро стала смягчаться.
Однако по мере роста благосостояния населения набирал силу и другой упоминавшийся выше процесс исхода наиболее преуспевающей части трудящихся, и в первую очередь высококвалифицированных рабочих и специалистов, из старых городских районов в пригороды, где частные строительные компании развернули весьма интенсивное жилищное строительство. Благоустроенные отдельные домики с небольшим полисадником, а иногда и крошечным садиком или лужайкой, гаражом разительно отличались от даже самых лучших муниципальных домов, где, несмотря на наличие элементарных удобств, а иногда и двух этажей, правил бал "его величество" стандарт. Длинные ряды этих домов, отгороженных друг от друга капитальной перегородкой, поражали и поражают до сих пор удивительным однообразием и монотонностью. Особенно же неприглядную картину представляли собой почерневшие от копоти и пыли построенные еще в прошлом веке многоэтажные жилые Дома в рабочих районах старых индустриальных городов - Лондона, Глазго, Манчестера, Бирмингема и многих др. И неудивительно, что как только появилась возможность сменить это унылое жилье на новое, значительно более комфортабельное и, что не менее существенно - свое, миллионы людей не преминули ею воспользоваться.
Как известно, явление это было не только британским, обширные при- городы в 50-60-х годах стали создаваться и в других странах Запада, и многие из читателей, наверное, помнят, как наша пропаганда умудрялась видеть в этом исходе населения из центра на периферию признаки "упадка" и чуть ли не деградации образа жизни горожан. Слов нет, у жизни в пригородах есть и свои минусы, и главные из них - отдаленность от культурных центров, сложности с сообщением, растянутость коммуникаций. Однако, если учесть, что переселявшиеся семьи, как правило, имели собственный автомобиль, а часто и не один, а также все средства массовой информации, эти проблемы в подавляющем большинстве случаев решались относительно легко.
Был у этой миграции и другой, социально-политический аспект. Разру-шение некогда компактных рабочих "коммьюнити" (общин) с их сложившейся социальной инфраструктурой и специфической субкультурой, приводило к ослаблению, а нередко и распаду наиболее надежных бастионов профсоюзного и лейбористского влияния. Автору этих строк во время кратковременного пребывания в г. Лидсе в гостях у известного исследователя британского лейборизма Люиса Минкина привелось воочию убедиться в поистине опустошительном воздействии, которое исход в пригороды оказывал на традиционные рабочие районы. Бывшие некогда очагами спайки и солидарности бары, клубы, школы, церкви, спортивные площадки либо обрели уже иную "мультирасовую" жизнь, либо пришли в запустение. Тон в микрорайоне стали задавать наиболее энергичные, склонные к коммерции выходцы из Пакистана и отчасти Индии, что особенно наглядно проявлялось в оживлении, царившем вокруг многочисленных принадлежавших им закусочных и магазинчиков, превратившихся в своеобразный центр нового сообщества. Как объяснил мне профессор Минкин, практически распались и прекратили существо- , вание некогда жизнестойкие и активные местные партийные и профсоюзные организации.