Казалось бы, вся система взглядов и убеждений Тэтчер должна была побуждать ее взять сторону белого меньшинства и склонных к сотрудничеству с ним коллаборационистов. И поначалу, судя по всему, она склонялась именно к такому решению. Однако ориентация на такого рода исход не получила поддержки министра иностранных дел лорда Каррингтона, который после изучения ситуации и консультаций с должностными лицами и специалистами своего министерства пришел к выводу, что формирование марионеточного правительства лишь ужесточит противостояние враждующих сторон, усилит и враждебность к новому режиму соседних "черных" государств, а также поставит под серьезную угрозу крупные интересы британского бизнеса в Родезии. Свои опасения и соображения Каррингтон изложил в специальном меморандуме, Тэтчер, которая вынуждена была признать серьезность его доводов и, взвесив все за и против, приняла сторону министра. И хотя влиятельное родезийское лобби было крайне недовольно этой акцией, весь его критический запал обернулся против лорда Каррингтона, чье влияние на Тэтчер им было явно не по вкусу.
Впрочем, звезда Каррингтона вскоре потускнела и без их особых усилий, и случилось это уже в связи с другим, еще более крупным, фолклендским кризисом, о чем уже было рассказано выше. Однако и после своей отставки он сохранял довольно значительное влияние на премьера, причем особенно сильно это проявлялось в политике по отношению к СССР и другим странам Варшавского договора.
Следует сказать, что в своих отношениях с СССР Тэтчер следовала линии, намеченной еще в годы оппозиции и весьма удачно названной затем "мегафонной дипломатией"[302]. Ее стержнем было громогласное обличение экспансионистского курса советских лидеров, прикрываемого разговорами о разрядке и миролюбивыми жестами. В то же время правительством не предпринималось практически никаких конкретных шагов, направленных на сокращение и тем более свертывание советско-английских связей и отношений. Но ничего не делалось и в направлении их даже минимального развития. Фактически был взят курс на замораживание отношений, и это уже само по себе было достаточно серьезное изменение.
Однако главный новый момент, определявший характер советско-английских отношений, заключался в ином, а именно - в политике "довооружения", которую начала проводить вместе с американской британская сторона. Именно своей решимостью ответить на вызов СССР не менее твердым вызовом Атлантического союза и Запада в целом оказывали Тэтчер и ее правительство наиболее существенное влияние на развитие советско-британских отношений, и именно здесь личная позиция Тэтчер сыграла решающую роль. В результате ряда мер, связанных главным образом с "довооружением" и модернизацией вооруженных сил, военные расходы страны (в реальном исчислении) возросли в 1982/83 фин. г. на 16,7% в сравнении с 1978/79 фин. г.50 В этот же период их доля в совокупном общественном продукте достигла 5%, что существенно превышало эту долю во Франции, Италии и ФРГ, чье экономическое положение было в тот период куда благополучнее, чем Британии.
Правительство твердо придерживалось решения НАТО о ежегодном увеличении военных расходов стран-участниц на 3%.
Примечательно, что в своей политике наращивания военных расходов Тэтчер не только не встречала сопротивления со стороны оппонентов в кабинете, но где-то даже должна была сдерживать рвение некоторых из них. Как утверждает П. Ридделл, ей пришлось переместить Ф. Пима с поста министра обороны на пост лидера Палаты общин из-за тоге, что он слишком рьяно настаивал на увеличении военного бюджета и сопротивлялся любым мерам по экономии средств по линии своего ведомства. Именно в этом направлении развернул довольно энегричную деятельность преемник Пима и твердый тэтчерист Джон Нотт, взявший курс на создание более компактных военно-морских сил. Режим жесткой экономии, на котором настаивала Тэтчер, был призван прежде всего сберечь средства для реализации программ "Трайдент", которая поглощала примерно 6% всего военного бюджета и почти 12% средств, выделяемых на производство и содержание военной техники51. Вся же программа, согласно первоначальным наметкам, должна была обойтись в 7,5 млрд., а в конечном итоге стоила более 10 млрд. ф. ст.