Годы правления Тэтчер обычно трактуются как годы роста авторитаризма, зажима демократии, и это во многом соответствует действительности. Однако не следует забывать, что одновременно это были и годы дальнейшего ослабления общественно-политической роли "старого", полуаристократического истеблишмента и усиления роли "новой буржуазии" и нового среднего класса. Автор известной серии книг по "анатомии Британии" А. Сэмпсон писал в те же дни: "...вне всякого сомнения, в годы Тэтчер по престижу консервативной элиты... был нанесен мощный удар.
В парламенте титулованные особы быстро уступали место представителям среднего класса - банковским служащим, агентам по сделкам с недвижимостью, профессиональным политикам - т.е. всем тем, кто видел в Тэтчер пророка социальной мобильности... Правда, - добавлял он тут же, - упадок аристократии неизбежно сопровождался выдвижением плутократии. Тэтчер дала новый старт денежным мешкам Сити, которые при Хите не были в чести"[363].
Знаменательно, что Сэмпсон отнюдь не считал происшедшие сдвиги позитивными, полагая, что "аристократическая традиция людей, которые не принимали чью-либо сторону и говорили то, что думали, было важным преимуществом тори, будь то в кабинете или на партийных форумах". Он даже полагал, что, поскольку люди наподобие лордов Уайтлоу и Харрингтона, на влияние и авторитет которых во многом опиралась Тэтчер, уже сходят с политической арены, новый глава партии и кабинета может пожалеть о том, что около него нет столь влиятельных титулованных особ"[364].
Как бы то ни было, итонско-оксфордский истеблишмент уже не воспринимался и широким общественным мнением, и даже консерваторами как "естественный" правящий класс, как это имело место еще 20-30 лет назад. От былой "почтительности" к этим людям[365] уже мало что осталось, и в глазах большинства англичан они олицетворяют скорее прошлое, нежели настоящее и будущее. Конечно, пиетет перед истеблишментом, как таковым, по-прежнему сохраняется, но уже не столько в прежней, "почтительной" форме, сколько в форме признания авторитета и профессиональных качеств тех, кто держит в своих руках экономическую и политическую власть.
Естественно, что сразу же после избрания Дж. Мэйджора лидером партии и занятия им поста премьер-министра, внимание средств массовой информации, всей британской общественности было сосредоточено на личности нового главы правительства. В сведениях о его биографии почти не было разночтений, была лишь разница в акцентах. Практически все газеты подробно рассказывали о его "неклассовом" происхождении (основная профессия его отца - цирковой артист), типичном для обитателей бедных лондонских районов детстве, о том, что в 16 лет ему пришлось расстаться со школой и начать нелегкую трудовую жизнь. За 4-5 лет он перепробовал работу клерком в бухгалтерской конторе, в качестве строительного рабочего, мелкого служащего Управления энергетики. Не избежал он и довольно длительного периода безработицы, продолжавшегося 9 месяцев. Особенно смаковался в прессе случай, когда он, пытаясь устроиться кондуктором автобуса, не смог сдать экзамена по арифметике и ему было заявлено, что он слишком медленно считает. Много писалось и говорилось о его уравновешенном характере, умении ладить с людьми, а также о том, что, проявив довольно рано интерес к политике и вступив в партию консерваторов, он долгое время придерживался довольно либеральных взглядов, принадлежал, как писал журнал "Экономист", к "левому крылу" партии[366]. Отмечалось также, что в ряде вопросов социальной политики он сохранил свой либерализм, что он принципиальный противник расизма, выступает против введения смертной казни (Тэтчер, как известно, была и остается сторонницей введения смертной казни за особо тяжкие преступления против личности). Симпатизирующие ему органы печати в благожелательных тонах преподносили сведения о его успешной карьере в Сити, начавшейся после того, как в 1969 г. в возрасте 22 лет он, наконец, устроился в один из центральных банков, где его способности оценил один из его руководителей - Барбер, занимавший в правительстве Хита пост министра финансов. Благодаря Барберу Мейджор вскоре становится руководителем пресс-службы банка.
Одновременно с успешной банковской карьерой Мейджор довольно быстро продвигается и по "партийной линии". Уже вскоре после вступления в молодежную организацию партии он становится одним из ее руководителей, а спустя некоторое время - и председателем отделения консервативной партии в его родном районе Брикстоне. Несмотря на то что этот лондонский район принадлежит к числу наименее благополучных, с большим процентом "цветного" населения и острыми социальными проблемами (в 1981 г., когда по стране прокатилась серия молодежных бунтов, этот район был в числе тех, где ранее всего произошли беспорядки и где они приняли особенно бурный характер), Мейджору удалось неожиданно даже для своих сторонников добиться избрания в муниципалитет, одержав верх в округе, где до того было твердое лейбористское большинство. После двух неудачных попыток добиться избрания в парламент, Мейджор на всеобщих выборах 1979 г. одерживает победу, и уже в 1981 г. его назначают парламентским секретарем двух министров.
365
Как отмечается в исследовании И.Е. Городецкой, значительная часть избирателей тори относилась в 50-х и 60-х годах к категории "почтительных". Есть основания утверждать, что менталитет "почтительности" был в той или иной степени присущ и населению в целом (см.: Городецкая И.Е. Великобритания: Избиратели, выборы, партии. 1945-1970. М., 1974. С. 139-142).
366
Economist. 1990. Dec. 1. P. 34. Как свидетельствуют те, кто подробно знакомился с прошлым Мейджора, в начале 70-х годов, когда он активно включился в политическую жизнь, он увлекался идеями "эгалитарного консерватизма" Яна Маклеода, основанного на сочетании индивидуальных свобод и социальной ответственности Independent 1900 Dec 2 P 18