Прослеживая жизненный путь самого Джона Мейджора, с юных лет вращавшегося в конторской и банковской среде и лишь очень небольшое время работавшего на строительстве, автор статьи в "Обсервер" Л. Маркс делал вывод, что уже в возрасте 21 года, когда он проходил менед-жериальную подготовку в "Стандард чатед бэнк" и совмещал эту работу с освоением профессии квалифицированного банковского служащего, он "воссоединился со средним классом". "Трудно себе вообразить, - пишет он, - более символичного буржуа, чем банковский менеджер"[368].
Даже принимая в расчет некоторую односторонность данного вывода, нельзя не признать, что человек, сделавший довольно быстро карьеру профессионального менеджера, несмотря на все "шероховатости" своих юношеских исканий, может и должен быть без всяких оговорок причислен к тому самому среднему классу, который составляет главную социальную, политическую и интеллектуальную опору современного консерватизма. Конечно же, это нисколько не означает, что между Э. Хитом, М. Тэтчер и Дж. Мейджором вообще нет никаких различий, кроме тех, которые связаны с их личностью и характером. Опыт бизнесмена, среда, в которой вращался Э. Хит, способствовали формированию у него мировоззрения, свойственного значительной части современной британской предпринимательской буржуазии и как бы синтезировавшего корпоративное и технократическое сознание. Несмотря на свое "рабочее" происхождение, Хит как политик - типичный представитель "верхнего среднего класса", одной из характернейших черт которого являются ориентация на социальный консенсус и своего рода комплекс социальной ответственности.
Напротив, жизненный опыт М. Тэтчер и "мелкобуржуазная" среда обитания сделали ее восприимчивой к индивидуалистическим, антиколлективистским веяниям в консерватизме, предопределили радикализм ее подходов и политики. Что же касается Мейджора, то сочетание в его прошлом опыта человека, испытавшего настоящую нужду и одновременно сделавшего блестящую профессиональную и политическую карьеру, способствовало тому, что ему оказались одновременно свойственны черты рационального технократа и социального реформатора.
Конечно же, различия между всеми тремя нетрадиционными лидерами объясняются многими другими причинами, главная среди которых - веяние времени, те настроения, которые в каждый данный период преобладают или начинают преобладать в обществе. Именно этот дух времени стимулирует у политиков одни черты и подавляет или оставляет на заднем плане другие. В обстановке демократии и здорового политического соперничества он выводит на авансцену тех из них, которые в данный момент в наибольшей степени способны выражать его. Правда, как показывает опыт той же Британии, происходит так далеко не сразу и не каждая политическая фигура оказывается в нужный момент на своем месте.
Конец 80-х годов, знаменовавшийся исчерпанием позитивного заряда тэтчеризма, потребовал новых подходов и новых людей, и длившийся около двух лет период политической неопределенности завершился новой драматической сменой первого лидера государства. Подавляющему большинству наблюдателей, да и простых англичан, стало ясно, что "эра Тэтчер" закончилась, и в жизни страны наступает новый период. Справедливость этой оценки подтверждалась отнюдь не только и не столько контрастом между старым и новым лидером и премьером, но и главным образом тем, с какой удивительной быстротой эпизод смены власти отошел в разряд событий "исторических". Уже в начале декабря, словно по команде, уходят с полос газет и еженедельников репортажи и статьи, посвященные этому эпизоду. Почти прекращаются и споры о том, была ли Тэтчер "свергнута" или не была, во благо или во вред для нации ее уход.
Автору этих строк довелось в первой половине декабря 1990 г. несколько дней провести в Лондоне, побеседовать с рядом ученых и журналистов-консерваторов, побывать в штаб-квартире партии, и Исследовательском отделе. И первое, что бросилось в глаза, - это почти полная утрата интереса у моих собеседников к событиям, которые буквально лихорадили партию и страну всего неделю-другую назад. В вестибюле Центрального бюро был выставлен большой, примерно метр на метр фотопортрет улыбающегося Джона Мейджора. Имя Тэтчер, ее фотографии фигурировали в изобилии, но лишь на обложках находящегося тут же, в глубине вестибюля киоска с пропагандистской и иной консервативной и околоконсервативной литературой. Из беседы с сотрудниками Исследовательского отдела я вынес твердое впечатление, что для них Тэтчер и тэтчеризм - это уже вчерашний день, тогда как им нужно думать о дне сегодняшнем и завтрашнем. Их настроение я выразил бы типичной английской формулой - "бизнес как обычно" ("business as usual").