Опубликованная менее чем за год до всеобщих выборов, хартия несла в себе достаточно большую пропагандистскую нагрузку. Однако, как показали последующие события, дело отнюдь не ограничилось простой пропагандой. Еще до выборов было подготовлено 18 конкретных "хартий", посвященных отдельным видам социальных услуг: "Хартия родителей", "Хартия пациентов", "Хартия квартиросъемщиков", "Хартия потребителей", "Хартия ищущих работу", "Хартия пассажиров" и др.45
К концу 1994 г. число хартий возросло уже до сорока46. Ответственным за их реализацию был сделан один из министров кабинета, а при офисе самого кабинета были созданы два специальных подразделения, призванные непосредственно контролировать выполнение установок хартий. Создавались также инспекционные службы на местах, в обязанности которых входило повседневное наблюдение за неукоснительным соблюдением порядка, правил и качества обслуживания. Причем центр тяжести делался на активное участие самих граждан в данной системе.
Как и в сфере экономической политики, во главу угла ставилось не количество, не объем ассигнований, а качество и эффективность существующих и вновь создаваемых служб и механизмов, более тесное их взаимодействие с заинтересованными сторонами и лицами.
Наиболее существенные изменения, естественно, должны были произойти в таких "столпах" социального государства, как системы народного образования, здравоохранения и социального страхования.
В уже упоминавшейся "Хартии родителей" основной упор делался на разнообразие и качество обучения, на сохранение независимых и частных школ как органической части системы среднего образования. При этом едва ли не основная ставка делалась на рост числа независимых государственных школ, т.е. тех, которые в соответствии с Актом об образовании 1988 г. выходили из подчинения местных школьных отделов и превращались в "самоуправляющиеся учебные заведения". Руководящий орган таких школ состоит из представителей родителей, учителей, и "коммюнити", т.е. жителей территории, которую обслуживает школа. К выборам 1992 г. насчитывалось уже свыше 200 таких школ (или около 4% всех средних школ). К концу 1994 г. их число довольно резко возросло, и они составили уже 16% всех средних школ, т.е. примерно в 2 раза превысив число независимых частных школ[405]. Согласно закону 1993 г. руководству остающихся под управлением местных органов школ вменялось в обязанность рассматривать вопрос об их переводе в статус независимых и согласовывать свое решение с мнением родителей48. Финансирование независимых государственных школ осуществляется непосредственно государством (через специальное Агентство по финансированию), а также пожертвованиями бизнеса, других организаций и отдельных лиц. В этом последнем случае спонсоры также представлены в правлении.
Вопрос о независимых государственных школах, или, как обычно называют их, "стипендиальных", выдвинулся к середине 90-х годов в число наиболее политически острых в школьном образовании. Сделав ставку на приоритетное развитие этих школ как наиболее перспективных, консерваторы столкнулись с резким сопротивлением лейбористов, полагающих, что, поскольку дети в эти школы нередко отбираются на основании экзаменов, они нарушают принцип равных возможностей, подрывают позиции объединенных школ, ущемляют прерогативы местного самоуправления. Исходя из этого, лейбористы обязались в своих документах вернуть "стипендиальные" школы в их прежний статус.
Однако в конце 1994 г. произошел казус, серьезно спутавший карты лейбористам. Не кто иной, как их новый лидер Тони Блэр послал одного из своих детей в "стипендиальную" школу, что вызвало, естественно, весьма оживленные комментарии в прессе. При этом наблюдалось явное смещение акцента с аргументации "за" или "против" на аргументы в пользу изменения принципов набора в эти школы и их демократизации. Очевидно, ближайшее будущее покажет, явится ли такого рода смещение началом возвращения к двухпартийной политике в области образования или же по мере приближения новых выборов оно будет преодолено более жестким противостоянием сторон.