Примечательно, что еще в канун выборов 1970 г. газета "Обсервер" писала, что занятая им в тот период позиция символизирует "второго Хита" (Mr. Heath Mark II), каким он стал лишь в самое последнее время, тогда как "первый Хит", каковым он был до этого, и в частности в момент его избрания лидером партии, - это "экономически ориентированный технократ, нацеленный, как и Гарольд Вильсон, на "модернизацию Британии"[43] с помощью активного государственного вмешательства.
Примечательно, что инициатива поворота вначале исходила отнюдь не от самого Хита, а от его наиболее влиятельных министров. Еще осенью 1970 г. пресса обращала внимание на давление, которое оказывают на Хита деятели типа Модлинга (принадлежавшего к "старой гвардии" тори), побуждая его проводить политику интенсификации экономического роста и ограничения цен и доходов[44]. Судя по всему, давление "умеренных" деятелей в кабинете нарастало, и уже к осени 1971 г. они фактически добились одобрения Хитом своей позиции[45]. Активизация умеренных тори, настаивавших на возвращении к традиционным канонам социально-экономической политики, выразилась в заметном оживлении деятельности группы "За экономический и социальный торизм", которую возглавил один из ближайших соратников Хита член кабинета Питер Уокер. Помимо него в составе группы были еще два члена кабинета и семнадцать младших министров, а также около тридцати членов парламента - заднескамеечников.
Не удовлетворившись принятием отдельных решений о субсидиях и кредитах, правительство круто изменило и свою линию по отношению к рабочему и профсоюзному движению, выступив с рядом инициатив, направленных на конструктивное сотрудничество с ними. Профсоюзные деятели высшего ранга стали приглашаться на переговоры с министрами, возросла роль созданного Макмилланом в 1961 г. Национального совета экономического развития, в котором представлены предприниматели, правительство и профсоюзы. По сути дела это было возвращением к той модели сотрудничества социальных партнеров и государства, которая получила название сначала в специальной, а затем и в более популярной литературе и печати как "корпоративистская" или, точнее, "неокорпоративистская" (приставка "нео" должна была обозначить отличие данного "либерального" корпоративизма, основанного на принципах западной демократии, от корпоративизма фашистского образца). Причем не просто возвращением, но и попыткой вдохнуть в эту модель новую жизнь и новое содержание, превратить ее в основу всей системы социально-экономического регулирования.
К 1972 г. правительство Хита заметно отошло и от политики, нацеленной на ограничение социальных расходов и социальных функций государства, а также от провозглашенной сразу после прихода к власти линии на отказ от государственного регулирования цен и заработной платы.
Таким образом, по всем трем основным направлениям своей деятельности - отношением с профсоюзами, государственному регулированию экономики и социальной активности государства уже спустя полтора года после прихода к власти правительство Хита осуществило далеко идущий маневр, который почти тут же получил название "поворот на 180°" (по-английски это звучит более кратко и выразительно - Uturn).
Осуществленный Хитом и его правительством маневр, естественно, не мог не вызвать обострения разногласий в партии и протестов со стороны наиболее стойких приверженцев взятого вначале курса. Известный обозреватель "Таймс" Питер Джей писал и о всплеске разногласий между "голубями" и "ястребами" в самом правительстве и кабинете[46]. Однако только младший министр Министерства торговли и промышленности Николс Ридли, не скрывавший своих праворадикальных убеждений и ставший в скором времени одним из ближайших единомышленников Тэтчер, подал в отставку. Как пишет он в своих воспоминаниях, Хит, зная его взгляды, решил "отодвинуть его в сторону" и предложил занять ему пост министра искусств, на что Ридли заявил, что "не хочет больше иметь никаких дел с этим правительством". "Это была, - пишет он, - моя первая политическая отставка. И я был единственным, кто сделал это"[47].