При всей своей интеллектуальной и политической активности, реформаторы старого закала тем не менее не предложили сколько-нибудь разработанной общей программы действий, пусть даже и сугубо неофициальной.
Видимо, они отдавали себе отчет в том, что такого рода инициатива была бы воспринята как недопустимое проявление фракционности. Соответственно свое влияние на программные и политические установки партии они стремились реализовать путем инкорпорирования своих взглядов и своих концепций как в конкретные партийные документы и заявления, так и в общий поток генерируемых партией и ее интеллектуальными кадрами идей.
Невмешательство и даже видимое безразличие Тэтчер по отношению к литературным упражнениям своих коллег они воспринимали, скорее всего, либо как признак близорукости лидера, либо как проявление ее покладистости и даже слабости. Между тем она, конечно же, прекрасно понимала, куда они ведут дело. И если они имели свою игру, то она также имела свою, причем в чем-то более глубоко продуманную и изощренную.
2. Оппозиция в оппозиции
Ситуация, сложившаяся и в партийном аппарате, и в верхах парламентской фракции, по сути дела обрекала на неудачу любые попытки Тэтчер выработать и утвердить близкий ей по духу праворадикальный курс в рамках официальных структур. В то же время она отдавала себе отчет в том, что если по примеру своего предшественника она ограничится лишь радикальной риторикой, ее окружению будет действительно несложно "переобучить" ее. А это менее всего входило в ее планы.
Но коли так, выход напрашивался сам собой. Нужно было действовать в обход партийного истеблишмента и в какой-то мере в обход всей партии. Принять это неординарное решение ей было тем легче, что начало "обходным" действиям было положено еще до ее избрания лидером. Теперь же предстояло развить эту деятельность, придать ей подобающий размах, к чему она без промедления и приступила.
Избрав столь необычный для лидера партии образ действий, Тэтчер стремилась решить одновременно две крайне важные для нее задачи: во-первых, подобрать "команду" способных и преданных людей, свою будущую интеллектуальную опору и непосредственное окружение, и, во-вторых, создать достаточно прочную идейно-теоретическую основу для своих действий на посту премьер-министра. Такого рода работа была крайне важна для Тэтчер и в чисто личном плане, ибо только освоив необходимый багаж знаний, "подковавшись" теоретически, могла она отразить натиск своих оппонентов, встать наравне с ними или даже выше их на том интеллектуальном поле, на котором они столь уверенно и даже высокомерно демонстрировали свое превосходство. Главным опорным пунктом в решении обеих задач стал Центр политических исследований, одним из руководителей которого Тэтчер осталась и после своего избрания лидером. Центр должен был стать по замыслу его организаторов мощным генератором идей, способных "изменить интеллектуальный климат Британии". Ему предназначалась примерно та же роль, какую сыграло в свое время Фабианское общество, сделавшее стране нечто вроде "социалистической прививки". Теперь же, как были убеждены радикалы, нужно было, наоборот, отвратить страну от социализма, заводящего ее в тупик.
Для решения столь амбициозных задач необходимы были, естественно, не просто убежденные радикалы и дисциплинированные исполнители, но личности, способные не только на разработку идей, но и на доведение их До широкой публики. Подбор таких людей начался еще в 1974 г., и ключевую роль здесь играли К. Джозеф и А. Шерман.
Правда, со стороны все это выглядело иначе, и даже в 1978 г., после четырех лет существования ЦПИ еженедельник "Экономист", подробнейшим образом описав деятельность Исследовательского отдела партии, комитетов и подкомитетов парламентской партии и теневого кабинета, довольно пренебрежительно отзывался о центре как об "органе правоконсервативной экономической пропаганды"[116].
Действительно, располагая всего восемью постоянными сотрудниками, часть которых загружена техническими и организационными делами, ЦПИ сам по себе не мог претендовать на сколько-нибудь серьезную политическую и исследовательскую роль. Понимая это, его организаторы и спонсоры начали усиленно превращать его в своего рода базу, центр притяжения влиятельных или потенциально влиятельных научных и интеллектуальных сил, призванный организовать и скоординировать наступление нового торизма.