О том, насколько серьезной была недооценка "ученичества" Тэтчер в годы оппозиции, особенно со стороны сторонников традиционного, консенсусного подхода, свидетельствует хотя бы то, что в своей статье, озаглавленной "Выработка политического курса в оппозиции", директор Исследовательского отдела партии К. Паттен (ставший в 1979 г. членом парламента, а впоследствии и членом кабинета) даже не упоминет ни Центра политических исследований, ни Института экономических проблем, ни кого-либо из известных интеллектуалов неолиберальной ориентации из тогдашнего окружения Тэтчер[168].
Несколько упрощая ситуацию, можно сказать, что сложившееся в годы оппозиции тэтчеристское кредо представлялось многим, если не большинству наблюдателей, комментаторов и политиков, в виде некоего легковесного айсберга, не имевшего сколько-нибудь основательной подводной части. Если сказать еще проще и грубее, то оно рассматривалось как достаточно привлекательный для многих избирателей мыльный пузырь, пригодный в лучшем случае для набирания очков в предвыборной борьбе. И то обстоятельство, что Тэтчер, в отличие от Хита, всячески избегала конкретизации прокламировавшихся общих положений, опять-таки воспринималось как отрыв теории от практики, идеологии и пропаганды от реальной политики и соответственно как основание для того, чтобы не принимать ее популистскую риторику всерьез.
Между тем за каждым популистским "выбросом", будь то в области внутренней или внешней политики, стояла четкая и недвусмысленная политическая позиция и политическое убеждение, идущее не просто от инстинкта политика правоконсервативного толка, но и от слияния, синтеза этого инстинкта с теоретическим знанием и основывающегося на нем. Именно в годы оппозиции Тэтчер обрела это новое качество, и ее ученичество в эти годы отнюдь не было лишь школярством усердного "зубрилы".
При всем значении собственной популистской активности Тэтчер задача "завоевания умов и сердец" соотечественников имела хоть какие-то шансы на успех лишь при условии одновременного подключения к ее решению достаточно многочисленной и целеустремленной группы партийных функционеров, пропагандистов и активистов. И такое подключение происходило, причем довольно быстро. Пример Тэтчер не только вдохновлял, стимулировал, но и служил своего рода эталоном, 1 образцом для подражания. Не все из ее популистского арсенала было взято на вооружение, и автор не знает ни одного случая, чтобы кто-то из последователей Тэтчер воспользовался ее манерой и "бытовизации" и "персонализации" пропагандируемых идей. Зато ему не раз приходилось наблюдать на предвыборных собраниях и в дебатах по телевидению, с какой убежденностью, уверенностью они развивали перед аудиторией типично тэтчеристскую систему аргументов, причем, как правило, в той же, броской, тэтчеристской, манере их презентации. Несмотря на свою I простоту, а может и благодаря ей, эти аргументы чаще всего сраба-тывали. И даже в тех случаях, когда большинство аудитории оказывалось в конечном итоге на стороне их оппонентов, последнее слово чаще всего оставалось за ними и покидали зал они с видом победителей. Ощущая себя на гребне подымавшейся неоконсервативной волны, они и вели себя соответствующим образом.
Если теперь попытаться охватить весь спектр интеллектуальной и пропагандистской активности возглавленного Тэтчер праворадикального течения, то нетрудно увидеть, что между лидером партии и ее многочисленными последователями и имитаторами, с одной стороны, и интеллектуальным ядром этого течения - с другой, установилось довольно четкое разделение труда. Последние взяли на себя задачу отработки основных направлений правоконсервативного курса и его популяризации среди "образованной" части общества. На долю же Тэтчер и ее последователей в парламенте, прессе, в местных партийных организациях выпала куда более сложная задача приобщения к ценностям нового консерватизма массы "обычных" граждан. Соответственно различались и методы, которые они брали на вооружение. Каждая из этих сил имела свое собственное поле и свои собственные успехи и завоевания. Однако совокупный эффект их деятельности был куда более весомым, нежели их простая сумма.
4. Битва за Даунинг-стрит, 10
Завоевание правительственной власти является, как известно, сверхзадачей любой политической партии, и неудивительно, что, не сумев привести партию к победе на двух подряд выборах, Эдвард Хит поплатился за это постом лидера. Приход Маргарет Тэтчер к руководству I партии пришелся на время, когда вопрос стал уже не просто о победе или поражении, но и о том, быть ли партии "естественной правительственной партией", каковой она считалась вплоть до середины 70-х годов, или же она должна уступить эту роль лейбористам. Опираясь на факт правления страной в течение 10 из последних 15 лет, эти последние стали все более решительно заявлять, что именно они, а не консерваторы являются "партией власти". Резко обострившаяся у консерваторов чувствительность к вопросу о власти не могла не сказаться и на отношении к новому лидеру, и в канун очередных всеобщих парламентских выборов никто из серьезных наблюдателей не сомневался в том, что, если партия и на этот раз потерпит поражение, Тэтчер не будет позволено остаться на своем посту. Не заблуждалась на этот счет наверняка и сама Тэтчер.
168
Patten Ch. Policy Making in Opposition//Conservative Party Politics. L., 1980. P. 9-25.