— Понимаешь, он заплатил натурой. Ведь в магазинах не все есть. А здесь!.. Как в Елисеевском!
Мы пили и ели два дня. За это время в квартиру пытались войти разные мужики. Но мы не пустили никого. Только иногда Вася кидал в окно бутылку вина со словами:
— Пейте и валите. Сегодня у меня свадьба.
Я его спросил:
— Почему у тебя не приняли пятьсот рублей в магазине? — Мы все четверо сидели за столом, и пили водку. Помаленьку, по пятьдесят граммов. Я настолько упился, что пытался разбавлять водку водой.
— А как их могли принять? Там же написано, что это деньги 2005 года.
— А сейчас какой? — со смехом спросил я.
— Сейчас 1955 год, — спокойно ответил Вася. — Ошибка ровно на полтинник.
— Не понимаю, как это могло произойти, — сказал я.
— Вот и я не понимаю, — сказал Вася. — Ладно бы ошиблись в одной цифре, а то ведь в трех. Странно. Ведь, в общем-то, купюра сделана отлично. Даже я бы лучше не сделал. Удивлен? — Он выпил свои пятьдесят граммов. — Ты не бойся, я не бандит. Я гравер. Но завязан с очень крутыми людьми. Тебе придется ответить, кто делал эту купюру, — он пощелкал пальцем по бутылке водки. Я не должен бы тебе этого говорить… — он помолчал. — Но если уж мы вместе пьем второй день, то знай, что завтра у тебя ждут неприятности.
— Я не верю, что сейчас 1955 год. Давай включим телевизор.
— У меня его нет. Этих телевизоров на всю Москву, говорят, пять штук.
— Пять? — я смеялся, наверное, целую минуту.
— Ты чего? Остановись.
— А… а при чем тут Москва?
Девушки за столом тоже засмеялись. И смех их продолжался тоже не меньше минуты.
— А они-то что смеются? — спросил я Васю.
— Они тоже не помнят, как попали в Москву.
Нетвердым шагом я подошел к темному окну. Посмотрел вверх на звезды.
— Нет, серьезно, это Москва? Не может быть! — Я сел на подоконник. — Думаю… думаю, это Москва.
— А что тут удивительного? — спросил Вася. Он тоже встал и подошел к окну.
— Да, — ответил я. — Если я действительно, попал в 55 год, то остальному удивляться не приходится. В этот момент мне показалось, что я смотрю на себя со стороны. — Это не я.
Ужас охватил меня. Ведь могу навсегда остаться здесь.
— Я могу навсегда остаться здесь.
Вася уставился на меня в раздумье.
— Мне страшно, — сказал я.
— Вам страшно, — сказал Вася. — Но мы-то здесь живем.
— Вы хотите сказать, что вы из другого времени? — спросила Саша.
— Ой, мама! — воскликнула Даша, — да неужели это стало возможно. Честно говоря, я всегда думала, что…
— Прекратите смеяться над парнем, — сказал Вася. — Ему нелегко.
Я понимал, что по-настоящему они мне не верят. Никакие факты не заставят их поверить в возможность перемещения во времени. Я и сам не верил в это.
Женя пропал. Мы пошли в чапок все четверо.
— Там рядом было кафе, — сказал я Васе. — Мне надо будет только перейти на другую половину.
Рядом с дверью пивной я вспомнил, что не заплатил прошлый раз. Будем надеяться, что сегодня другая смена.
— Явился, — сразу сказала буфетчица. Сегодня Эдит работала одна. Полина, ее напарница сегодня не вышла на работу. Наверное, лечит ногу Жене. — Я вас обслуживать не буду, пока ты, парень, долг не отдашь.
Я полез в карман за деньгами, но Эдит остановила меня.
— Твоих денег мне не надо. Если других нет — проваливайте.
Вася вынул пачку сторублевок и заплатил за меня.
Мы сели в углу. В Датском в это время было мало народу. Но я очень обрадовался, когда увидел знакомое место. Я даже подумал, что все меня обманывают, будто я попал в 1955 год.
— Смотрите, смотрите! — возбужденно зашептал я, — кафе на месте. Я могу уйти туда.
— Так иди, — спокойно сказал Вася.
— Я выпью с вами на прощанье и пойду. — Пиво, как обычно было разбавленное.
— Я хочу есть, — сказала Даша.
— И я, — сказала Саша, — возьмите нам жареной рыбы.
— А какая здесь есть рыба? — спросил я, — бычки?
— У них сегодня есть щуки, — сказал Вася. — Рыболов один сдал.
— Щуку нам с руку! Эдит, ты, что, не слышишь?
Буфетчица молчала. Я опять повторил свой вопрос. Тогда она молча поманила меня пальцем.
— Ну, чего? — я подошел к прилавку и уставился в потное лицо Эдит.
— Зайдем на кухню.
— Зачем?
— Узнаешь.
— Нет, нет, мне пора домой. Мы только хотели съесть жареную щуку.
— Съешь, какие проблемы? Только жарить некому. Обычно я это делаю сама, а сегодня мне некогда. Если хочешь есть, иди жарь.
Мы зашли на кухню. Я разрезал две больших щуки пополам и стал жарить на двух больших сковородах.
— Они как драконы, — сказал я Эдит, когда она опять вошла на кухню.
— Сними их с плиты, — сказала буфетчица. Потом она сказала, чтобы я открыл дверь в кладовую.
— Зачем?
— Сейчас узнаешь.
В полутемной кладовой было душно. Пахло семечками и рыбой. Выйти назад не было никакой возможности. Эдит загородила собой весь проход. Мы долго возились. На голову мне упало пустое ведро. Из разорвавшегося мешка посыпались семечки. Наконец, она сказала:
— Теперь ты расплатился.
— Как это? — спросил я. — За меня же заплатил Вася.
— Васины деньги не лучше твоих, — ответила она, опустила платье и вышла.
— Мне нельзя было с тобой трахаться, — сказал я, хотя в кладовой уже никого не было.
Эдит в это время поправляла волосы. Она не стала опять заходить в кладовую, сказала прямо с кухни:
— А в чем дело, инопланетянин?
— У меня не может быть детей в прошлом.
— Они будут в настоящем, — ответила Эдит.
— Что это значит?
— Ты останешься здесь.
— Ни за что! — сказал я и появился из двери. Эдит захохотала. Я весь был обсыпан мукой.
— Придется остаться. Тебе не в чем выйти.
Оказывается, они уже называли меня инопланетянином. Конечно, в шутку. Мы вышли из пивной и стали прощаться. Несколько инвалидов проехали мимо на нас на маленьких тачках, сделанных из подшипников. Один остановился и попросил подать ему что-нибудь. Но Вася поднял одну штанину и постучал по своей деревяшке.
— У меня тоже мало ног, друг, — сказал он. Потом вдруг спохватился и добавил: — Дай ему своих денег. Все равно они никуда не годятся.
— Здесь мои деньги не нужны, — сказал я, — а там, — я показал на дверь кафе, — они мне очень пригодятся.
— Мы тебя не отпустим, — сказала Саша.
— Здесь почти не осталось мужиков, — сказала Даша. — Оставайся здесь.
— Ты никуда не уйдешь, — сказал Вася.
— Почему это? — спросил я. — Потому что тебе нужен помощник для изготовления денег? Неужели ты до сих пор не понял, что я не фальшивомонетчик?
— Я не это имел в виду.
— А что?
— Там ничего нет. Пойди, попробуй. Там стена. Ты не пройдешь назад.
— Назад? Значит, ты веришь, что я ОТТУДА?
— Да ничего я не верю, — отмахнулся Вася. — Иди, иди, мы тебя здесь подождем.
Ну ладно. Я один вошел в кафе, точнее в пивную, сел за стол и посмотрел в сторону Датского кафе. Там все было хорошо. Там ели Датские ребра. Я не стал прощаться с Эдит. Еще опять затащит в кладовку. Но… Ничего не вышло. Я просто ударился лбом о стену. Проклятье… это зеркало. Я попробовал еще раз. Нет. Я прижался к зеркалу, сделал из ладоней бинокль и попытался получше рассмотреть, что там происходит в Датском кафе. Я узнал Итальянца. Вот, ублюдок. Только три дня назад вылетел из окна второго этажа, а уже ходит по игорным заведениям.
— Эдит, что там за зеркалом? — я подошел к прилавку и стал смотреть, как она качает насосом пиво.