— Будешь работать на меня? — спросил он. — Нелегально. Ваши знать ничего не будут.
— Надо подумать.
— А че тут думать? — Леня вынул сигару. — Будешь? — он вынул вторую сигару.
— Давай.
В это время группа киллеров направилась к Старой Площади. Именно туда сегодня должны были навострить лыжи трое членов Совета Директоров Менатепа. В отличие от других Финансовых Образований начала девяностых, эта группа решила не платить вкладчикам дивиденды. То есть зачем вам проценты от вкладов? Будьте довольны тем, что держите свои баксы в авторитетном месте. А авторитет надо зарабатывать. Где? Кто где. Но и на Старую Площадь ходить надо. Вот этих троих ходоков на СТ и решили сегодня завалить. Ну а че борзеть? Зачем захватывать все злачные места? Надо и другим кое-что оставить. Три иномарки проехали мимо. Первую люди Левы взорвали. По двум другим открыли огонь из пулеметов.
— Ну че ты решил? — спросил Лева Московский у Итальянца.
— Ладно. А платить-то мне хоть будут иногда? А то ведь у меня денег не много.
— Да сегодня же получишь пять тысяч баксов.
— Я согласен.
— Ну тогда давай, работай, парень, — Лева кивнул на заднее сиденье. Итальянец обернулся.
Там, на сиденье стоял пулемет старого образца. Он был зеленый, на колесиках. Сверху пулемет был прикрыт газетой Коммерсант.
— Это что, Максим, что ли?! — Итальянец был явно изумлен.
— Ну че ты растерялся, братан?
— А куда стрелять, я не понимаю? — Итальянец явно не понимал, как и что надо делать.
— Видишь, сзади тронулись два джипа? Это за нами. Охрана этих оглоедов, — он кивнул на горящие машины Членов Совета Директоров Менатепа.
— Ну а как стрелять-то? Я уже не успею выкатить Его на асфальт.
— Да, как хочешь, — сказал Леня, — только надо успеть. Как ты правильно заметил.
Итальянец раздумывал еще только секунду. Он перепрыгнул через сиденье, сбросил Коммерсанта под ноги и втащил Максима на полку. Но пулемет скатился назад и больно ударил Итальянца колесом по члену.
— Стекло помешало, мать его, — выругался Итальянец и схватился рукой между ног.
— Больно? — спросил Леня Московский. Он наблюдал за происходящим в зеркало заднего вида. Даже у него нервы не выдержали, Леня вынул огромного Стечкина и приготовился к бою.
Итальянец опять бросил тяжелый пулемет на заднюю панель Мерседеса и, немного откатив назад, ударил стволом в стекло. Слабо. Он опять покатил пулемет к стеклу. Нет, стекло хоть и было обычное, не бронированное, только треснуло, но не разбилось.
— Так ничего не выйдет, — сказал Московский. Тогда Итальянец поднял пулемет до самой крыши и бросил его на заднее стекло. При этом неудобном движении у Итальянца треснули брюки. Лента была уже заряжена, бандит ее поправил и дал короткую очередь. Пули прошли выше крыши правого джипа. Итальянец опять прицелился и начал стрелять, уже не переставая. У джипа открылся капот и загородил водителю обзор. Потом загорелся мотор, и джип упал на бок. По инерции он докатился почти до Мерседеса Лени Московского. Итальянец перевел ствол на вторую машину. Две длинные очереди не смогли остановить ее. Второй джип продолжал тяжело двигаться на них. Капот у него был изрешечен пулями, стекло тоже. Но это был бронированный джип. Уже пригнали тогда один в Москву для охранников Группы Менатеп.
Итальянец опять дал очередь. Стекло покрылось трещинами, один передний баллон лопнул. Джип осел, но продолжал двигаться.
Патроны кончились. Итальянец растянул перед собой пустую пулеметную ленту. Он обернулся. Но Леня в это время уже вылезал из Мерседеса. Зачем? Итальянец заметил, что из первого упавшего джипа выползают два боевика. В руках у обоих были автоматы Узи. Леня хотел добить этих бандитов, но не успел. Они почти одновременно полоснули по Мерседесу. Две пули разорвали легкие Лени. Итальянец сам видел, как кровь вырвалась из груди Московского на белую кружевную рубашку и черный смокинг.
Итальянец лег между сиденьями. У него не было больше никакого оружия. Он решил быстро перепрыгнуть на переднее сиденье и попытаться уехать на Мерседесе. Он уже пробовал пару раз ездить на этой великолепной машине. Одни раз он попросил коммерсанта в Питере и прокатился, а другой раз ему дал проехаться Мара. Но Мара тогда не взял Мерседес. Ему больше понравился Мицубиси Паджеро.
Итальянец прыгнул вперед и обернулся. Падая, Леня начал стрелять. Было видно, что один из напавших боевиков, упал прямо к ногам Московского, а второй так и не успел вылезти из упавшего джипа. Зато второй джип все-таки успел ударить в багажник Мерседеса раньше, чем Итальянец смог тронуться. Он навалился грудью на руль, дернул головой и потерял сознание.
С тех пор прошло больше десяти лет. Все убиты. И Мара, и Леня Московский. Хорошо, что здесь Итальянцу решили дать поесть по старой памяти. Это был кабак Лени Московского. Но Леня убит. Неужели деньги спросят за ужин? Ведь официантка все записала в счет. Правда, как раньше, она предложила ему рыбу под белым соусом. Да черт с ними. Итальянец выпил и опять лапнул проходившую мимо официантку за верхнюю часть ноги.
— В конце концов, это свинство, — сказала она другим официантам, когда вышла из зала.
— А кто он такой? — спросил новый официант. Раньше он работал в чешском ресторане Пилзнер, но из-за постоянных скандалов с шеф-поваром ушел. Ему сказали, что здесь все ведут себя культурно. Даже между собой. Почему так? Ведь во всех ресторанах работники жутко ругаются между собой. Леня решил прекратить это. Из одной официантки, которая каждое рабочее утро начинала с того, что обзывала всех разными кличками, он сварил суп-пюре. И накормил всех остальных официантов и официанток.
— Зачем вы это сделали? — задала Лене логичный вопрос одна опытная официантка по имени Эмма. — Ведь теперь мы тоже будем злыми и психически неустойчивыми.
— Нет, — ответил Леня, — у вас теперь будет иммунитет. Потому что я вас накормил отрицательной энергией до блевотины. — А блевали все. Кого не вырвало сразу после того, как они покушали суп-пюре из Тани, вырвало после того, как Леня сказал, кого они только что съели.
Новый официант — его звали Дима — посоветовал девушке пожаловаться охране.
— А если скандал возникнет? — ответила она. — Ведь этого посетителя я знаю. Это Итальянец. Когда напьется, становится настоящим дураком. А он уже выпил, — медленно закончила она.
— Он напился, — передразнил официантку Дима, впрочем, без всякой злобы, а нам что теперь, жопу подставлять? Пожалуйся управляющему.
— Его нет, — ответила Лина.
— Ну кто-то есть.
— Только метрдотель Слава.
— Он знает этого Итальянца?
— Знает.
Дальше началось такое, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Как в песне поется, Итальянец выбил окна и дверь и балкон уронил. Он испугался позора.
Лина подошла к его столу и спросила мягко:
— Будете ли вы чего-нибудь еще заказывать?
— Конечно, буду, я только начал, — ответил Итальянец. — А ты счет, что ли, уже принесла, — он кивнул на книжечку в руке Лины.
— Да нет, нет, я просто так спросила, — испугалась Лина и поспешила уйти. Ведь в ее коричневой книге был именно закрытый счет Итальянца. Всего-то на пятьдесят баксов. Но было ясно, что Итальянец не станет платить и эти деньги.
— Что мне делать? — спросила Лина метрдотеля Славу со слезами на глазах. — Он не будет платить.
Слава тяжело вздохнул.
— Ты уверена?
— Он никогда здесь не платил раньше.
— Никогда? — не понял Слава. — Почему?
— Ну это же Итальянец! Он приезжал сюда из другого города. — И добавила: — К Лене.
— Я не знаю, что делать, — сказал Слава. — Ситуация сложная. Но я же не могу платить из своего кармана. Правильно?
— А я? — на глазах у Лины опять навернулись слезы.
— Ладно, не плачь. Если не заплатит, скажу охраннику, чтобы разобрался с ним, — благодушно пообещал Слава. И тут вошел Итальянец.
— Это служебное помещение. Сюда нельзя, — раздраженно сказал Слава.