— Думаю, Крылов врет, — сказал майор. — База — объект. Командир роты разведчиков Моисеев много раз передал, что немцы рвутся к Базе. Почему это они вдруг переменили направление?
— Потому что подошли ближе, — ответил начальник штаба. — В этом ведь все и дело. Вы сами, майор, слышали, как объяснял Петр Петрович.
Крылов благоразумно не стал сообщать о радистке. Тогда уж он точно запутается. Его расстреляют прямо здесь. Лучше самому выяснить, что произошло.
Альбина подползла к Ларисе.
— У меня кончились патроны.
— У меня тоже, — сказала Лариса.
— Где этот Валера? — Альбина перевернулась на спину и закурила.
— Не знаю. Сейчас они пойдут в атаку и захватят нас. Ты представляешь, — продолжала Лариса, — я не могу просто так покинуть эту линию обороны. Как будто это не я, а настоящий пулеметчик. Не знаю только, что это за война. Теперь я понимаю, как чувствовала себя Анка-пулеметчица.
— Ты помнишь, что мы были в ресторане? — спросила осторожно Альбина. — Или я это придумал? Откуда мы здесь взялись.
— Я и сама не знаю. Сначала я удивилась. Пули свистят, поле в дыму. Я думала, это учение. Теперь мне кажется, что ничего другого и не было на самом деле.
Короткими перебежками приблизился Валера.
— Вы живы? — он упал рядом с Ларисой.
— Ты бросил пулемет? — спросила Лариса.
— У меня кончились все патроны. Надо отходить. Они за нами не погонятся. Им нужен склад продуктов. Совершенно ясно, что они голодные, как звери.
— Почему ты решил, что они голодные? — спросила Альбина.
— Я видел, как им раздавали сухари. Один сухарь ломали на двоих.
Они побежали к леску. Вслед им прозвучала только одна автоматная очередь. А через десять минут их остановил окрик:
— Стой! Руки вверх. — Это были Крылов и майор Симонов.
Их допрашивали уже три дня. И у Симонова, и у Романова, и у начальника штаба просто голова разрывалась.
— Я таких ослов еще не встречал, — сказал Симонов.
— И на шпионов они вроде не похожи, — сказал Романов.
— Как так может быть, что они не знают, кто их послал оборонять Склад, — сказал Дмитрий Львович.
— Немцы, — сказал Симонов.
— Да брось ты путать меня, — сказал Дмитрий Львович. — Какие, черту немцы? Зачем им это?
— Надо сообщить Петру Петровичу, — сказал Романов.
— Чтобы нас на следующий день расстреляли? — майор нервно дернулся. — Ведь мы уже доложили, все вышло, как он хотел. Остатки дивизии ушли куда-то по минному коридору. Пусть теперь другие ломают голову. Мы-то свою задачу выполнили.
— Не думаю, что он этого хотел, — сказал начальник штаба. — Я думаю, нас ждут большие неприятности. Будет разбирательство.
— Конечно, будет, — сказал Романов. — Уверен, что дивизию должны были уничтожить или разоружить на Базе.
— Что-то мы не видели бомбардировщиков над базой, — сказал Симонов.
— Возможно, они не прилетели потому, что Третьего кто-то предупредил, что Дивизия Мертвая Голова ушла.
— Кто?
— Не знаю. Но у Третьего могли здесь быть свои шпионы, — сказал начальник штаба. Может быть, этот же Крылов.
— Не может этого быть, — сказал Симонов. — Впрочем, я все равно его сегодня расстреляю. Вместе с другими тремя шпионами.
— Ты не сделаешь этого, — сказал Романов. — Мы должны отправить их в штаб фронта.
— Я начальник Смерша. Все шпионы и предатели моя собственность. Я их сегодня расстреляю.
— Майор, — сказал Дмитрий Львович, — мы лишимся последнего источника информации.
— Вы, Дмитрий Львович, и вы, Семен Иванович, сами допрашивали их. Три дня! А толку? Пытать? Я уже разучился это делать. Каждый день одни расстрелы.
— Вот пусть их и пытают в штабе фронта. Там не разучились, — сказал Романов. — Если ты их расстреляешь, потом нас расстреляют. За что? За компанию с тобой, дурак! Мы прямо сейчас пошлем курьера в штаб армии, что мы против расстрела.
— Посылайте. Посылайте хоть к черту на куличики, — сказал Симонов. — А я пошел.
— Куда?
— Мне надо работать.
Они сидели в сарае с большими щелями.
— Надо выбить две доски и бежать отсюда, — сказала Альбина. — Эта не игра.
— Мы где находимся? — обратилась Лариса к Крылову. Она спросила его об этом уже, наверное, двадцатый раз.
— Я вам уже говорил, — Крылов лежал на сене около стены. Казалось, он дремал. Но ответил сразу. — Вы на войне.
— Это игра, что ли, такая? — спросила Альбина.
— Вы опять за свое. Это настоящая война. Неужели вы еще этого не поняли. Ну, ничего, скоро вы поверите.
— Когда? — спросил Валера.
— Когда придут расстреливать, — ответил Крылов.
— За что? За что нас расстреливать? — спросил Валера.
— Потому что вы шпионы. Я слышал, вы даже не знаете номер части. Откуда вы?
— Откуда мы? — спросила Альбина всех. И продолжала: — Это Земля хоть?
— А что же еще это? — не понял Крылов.
— Ну, это не Альфа Центавра? — спросила Лариса.
— Какой год сейчас? — наконец догадался спросить Валера.
Удивительно, но Алексей ответил:
— Тысяча девятьсот сорок третий.
— Я так и думал, — сказал Валера. — Хотя до сих пор не могу поверить в реальность происходящего.
Тут послышался лязг замков.
— Выходите, предатели родины, — в дверях стоял Симонов с пистолетом. — Расстрел. Давайте, давайте, — он посмотрел на часы, — а то у меня еще дела. Да и ужин скоро. — Он связал всех по очереди. Потом приказал садиться в машину. Ее недавно захватили у немцев. — Жаль, труба проржавела, — сказал он, — а то бы можно задушить вас выхлопными газами. И дело с концом. — Майор показал своим пленникам на загиб трубы. Он шел из-под днища фургона и скрывался в самом фургоне, где был защищен мелкой решеткой на самом верху. Чтобы не закрыли.
— Я тут соединил между собой несколько трубок от противогаза. Может, не развалятся. Тогда вы умрете спокойно. А нет, значит, придется расстреливать. А вы как думали? Родину предавать могли, теперь отвечайте по закону военного времени. Давай, залезай по одному в фургон.
Наброситься бы на него всем сразу, — подумала Альбина. — Завалили бы точно. Но ноги были, как ватные. И таким же точно было сознание. Она полезла внутрь, как кролик к удаву в пасть. За ней остальные. Только Крылов сказал:
— Ты ошибаешься, майор. — Видимо, ничего другого он не мог придумать в этот момент. Сказал бы: в следующий раз я тебя точно убью. Но он ничего больше не сказал. Все были очень подавлены несправедливостью происходящего. Они дрались, как герои, защищая позицию около Склада, а их в газовую камеру. А Крылова за что?
Машина ехала медленно. Дым из выхлопной трубы потихоньку поступал в фургон.
— Мы здесь задохнемся! — закричала Лариса. — Сделайте что-нибудь. — Они начали стучать по кузову в том месте, где проходила труба. Она не касалась кузова. Только в одном месте. Наверху.
— Помогите мне залезть, — сказал Крылов.
— Как туда залезешь? — не поняла Альбина.
— Валера, — сказал Крылов, — иди, встань здесь на карачки. — Алексей залез на спину охраннику и начал стучать кулаком в то место, где выходил дым. Но Алексей быстро задохнулся. Он упал на пол и долго кашлял. Но дым уменьшился. На стыке шланг немного съехал. Когда фургон остановился, они были еще живы. Майор открыл дверь и отошел в сторону. Он сел неподалеку и закурил.
Через пятнадцать минут он подошел и увидел, что в дыму еще кто-то шевелится.
— Ну, надо же! Шевелятся, падлы. Придется расстрелять. А ну вылазь.
Они корчились на земле не менее получаса.
— Ничего, ничего, — сказал майор, — зато накурились на всю оставшуюся жизнь. — Он повел их внутрь склада. Там было много вина и продуктов.
— Ничего не понимаю, — Симонов даже развел руки в стороны. — Здесь прошла Дивизия Мертвая Голова! Почему здесь почти все осталось?