— Осторожно, — сказала эта великолепная дама. На столе была литровая банка со сметаной. Это я так думал, что со сметаной. Это была сперма этого ишака, охранника.
— Что это? — спросил я, хотя понимал, что ЭТО не может быть ничем иным, как сметаной или майонезом. Может быть, это краска или… А что или? Никаких или. Нет, оказалось, что ЭТО возможно.
— Это его сперма, — сказала Анна Сергеевна и выпустила струю дыма.
Я протер глаза и опять уставился на трехлитровую банку. Простите, на литровую. Но все равно. Это очень много. Более того, она показала мне МОЮ банку. Всего двести пятьдесят граммов. Так это за всю ночь, утро и ленч. А тут литр за раз. Неужели ЭТО возможно.
— Зачем Вам ЭТО? — мягко спросил я.
— Так я за ЭТИМ и приехала.
— За ЭТИМ?!
— Я хотела взять сперму только у Вас. Вы необычный человек. Вы Профессор. Вы смогли открыть Бессмертных Людей.
— Тогда зачем Вам банка этого урода? — спросил я.
— Он тоже в своем роде необычный человек. За ночь у него вырос член до колена, и он смог извергнуть из себя такой водопад.
— Да ничего он у него почти не вырос! — в сердцах воскликнул я. — Он такой у него и был. Как у осла! Просто распух.
Если бы я такой секс смотрел, какой продемонстрировали мы с вами этому гаду, я бы тоже… и у меня бы вырос.
— Ладно, ладно, не обижайтесь. Вы должны признать, что столько молекул ДНК у Вас все равно не было. Это просто комбинат, фабрика, завод по производству ДНК.
— Все равно вы не довезете ЭТО до дома, — сказал я. — Испортится, как красная икра, когда везешь ее c Сахалина.
— Ну что Вы! Всё законсервировано. Сейчас я уложу ЭТО в специальный вакуумный контейнер с холодом. Всё будет сохранено в лучшем виде.
Я попросил ее налить пятьдесят. Анна Сергеевна открыла новую бутылку. Это был Мартель.
— Камю кончился?
— Есть еще одна бутылка. Мы ее выпьем перед отъездом. Это тоже хороший коньяк.
— Я знаю.
— Пил раньше?
— Пил. Точнее, пробовал. Я все-таки не очень понимаю, зачем Вам столько спермы?
— Вы сколько уже сидите? Три года?
— Не знаю. Я уже потерял счет времени. Как Граф Монте Кристо.
— Вы сидите всего полтора года, — сказала она.
— Всего? По этой сперме не скажешь, что это мало, — я щелкнул пальцем по банке.
— Хотите узнать, что произошло за это время?
— Я и так все знаю, — ответил я. — У нас есть телевизор в Красном Уголке. — Ничего не произошло. Все как было, так и осталось. Как сказал Екклезиаст, ничего не меняется. Все как было, так и будет.
— Вот, чтобы ничего не изменилось, надо всё радикально поменять.
И Анна Сергеевна рассказала удивительнейшие вещи.
— В городе, где Вы когда-то жили, почти не осталось Инопланетян. Только Бесполые Бессмертные. Одна проблема: никто не может понять, почему он бессмертен.
— А по телевизору показывают, что все нормально, — удивился я.
— В закрытые учреждения сейчас идут трансляции со специального спутника. Они другие. Передачи, идущие с этого спутника очень тонко сделаны. Даже на воле многие не догадываются, что в разные места идут разные передачи. Например, в деревнях смотрят одни передачи, а в городе другие. Но когда родственники из города приезжают в деревню, они этого не понимают. Не понимают, что их братья, сестры, матери, отцы смотрят совсем другие передачи. Они думают, что думают по - разному, так как живут в совершенно разных местах. Одни в городе, а другие в деревне.
— Да, прямо из Космоса в разные места идут разные передачи. Одни получают одну информацию, другие другую.
— Как же люди понимают друг друга?
— А они понимают? — ответила психологичка вопросом. — Все люди разные. Одни Половые, другие Бесполые. Вы ведь лучше меня это знаете.
Мы провели с Анной Сергеевной еще одну ночь. После ленча она уехала. Охранник с сожалением смотрел ей вслед. В общем-то, это был не охранник, а шнырь свиданки. На эту должность брали только зеков с длительным сроком. Убийц и насильников.
— Ты мне так и не скажешь, зачем нужны эти молекулы ДНК? — спросил я Анну Сергеевну ночью.
— Могу только сказать тебе, — прошептала женщина мне на ухо, — что эта зона будет уничтожена через два дня. Спасайся.
— Как?
— Я не знаю. Тебе видней.
Мне видней, повторил я и тут услышал стук в дверь.
— Я тут уберу? — Я хлопнул глазами. Кто это?
Я продолжал лежать на кровати.
— Да я здесь работаю, — сказал мужик. — Андрей-Степан.
— Андрей-Степан? — переспросил я. — Разве бывают такие имена?
— Вы никогда обо мне не слышали?
— Нет.
— Кум зовет меня Степан, а начальник Андрей.
— Зачем?
— Зачем зачем?
— Я не понимаю, что зачем?
— А зачем я буду тебе говорить. Ты кто мне? Брат, сват, кум или замполит?
— Знаешь что? Иди отсюда. У меня есть еще два часа свиданки. Я посплю.
— Час. Второй час мне на уборку. Послушай, я сигаретку возьму?
— Бери и проваливай.
Шнырь взять пачку Мальборо, прикурил сигарету, а пачку положил в карман. Мне это не понравилось. Я сказал, чтобы пачку он поставил на место.
— Ты жлоб, — сказал Андрей-Степан. Он вынул пачку из кармана, вытащил из нее штук семь мальборин и небрежно бросил оставшиеся сигареты на стол. Я краем глаза смотрел, как движется пачка по столу. Ну, упадет, убью, падлу. Но она остановилась на самом краю. Вот наглая тварь.
— Кстати, я слышал, что зону будут ликвидировать, — сказал Степан, открывая дверь.
— Как ты мог слышать? — Он вернулся и показал на жучок у самой подушки. — Это ты сам придумал, или кум приказал? — спросил я.
— Не бойся. Это я сам. — Он вернулся, забрал с края стола остатки Мальборо и сел. — Я знаю, как можно бежать с зоны, — неожиданно добавил он.
— Ты хочешь, чтобы я согласился, а потом настучать на меня? Ты же самый настоящий стукач. Это видно невооруженным глазом.
— Да мне начхать, что вы об том думаете.
— Да?
— Парень, ты сидишь полтора года, а я уже разменял второй десяток. За это время я сделал открытие. Понимаешь, я в своем роде тоже ученый, как и ты, я слышал.
— И что это за открытие?
— Да все стукачи.
Я приподнялся на локте.
— Это интересно. Неужели все?
— Абсолютно. Даже очередь стоит. Многие бы хотели стучать, да им не дают.
— Похоже, ты прав.
Через час я собрал тушенку, сигареты, конфеты, хлеб, сало, чай, кофе. Много было всего.
— С таким товаром вполне можно побег совершать, — сказал неожиданно появившийся Андрей-Степан.
— Заткнись, — сказал я резко, но остановился и порылся в мешке. Под руку попалась большая банка американской тушенки. — Да нет, не дам. — Он обиженно скрылся. Вот попрошайка. У него, наверное, этого жранья здесь напрятано!.. А все равно так и тянет, так и тянет. Прямо так и тянет дать ему чего-нибудь, чтобы не обижался.
Да — слово на букву х — ему в грязные уши.
Сержанта на месте не было. Кто проверять будет? Ему-то я приготовил целый пакет. В нем была пачка Мальборо, бутылка Мартеля, банка американской тушенки и банка кофе. Иначе не пропустит. Я уже хотел тихонько пройти на зону, но сержант Никонов появился. Он очень спешил, поэтому запыхался.
— Давай, давай быстрее! Некогда. Где там мое.
— Пожалуйста.
— Это все?
— Там много.
— Разве это много? Я твою дамочку с таким!.. коробом пропустил. Неужели больше ничего не осталось?
— Осталось, — я поднял свой мешок.
— Так чего ты молчал? — он схватил мешок с моими пачками и банками и высыпал на свой знаменитый стол. Знаменитый он был тем, что в этом столе были круглые дырки. Сержант иногда предлагал поступить по-честному. Никонов предлагал заключенному встать на другой стороне и пускал по столу его вещи. Банки тушенки там, сигареты, масло, хлеб, который он резал на части, чтобы они могли пролететь в дырку. Три раз он пускал банки по столу, три раза испытуемый. Так решалось, кому чего достанется.