Отмалчиваться дальше было невозможно, но я не стал ни стыдить Валентина, ни взывать к его совести. Я тихо ответил, что при обращении в органы они всей троицей пойдут как соучастники, а самое главное – у меня больше нет того, что им нужно. Я рассказал про сожжённую документацию, что было чистой правдой, и уничтоженное вместе с ней устройство, что являлось откровенной ложью. После чего я встал и направился к машине. Валентин бросил мне в спину какую-то фразу, кажется, что-то угрожающее, но я уже не разбирал его слов.
Оля, выслушав мой короткий пересказ о встрече в сквере, всё порывалась звонить Хрумину и Сене. Она думала, что беседой по душам сможет вразумить ребят и вытащить их из-под влияния начальника. Я возразил ей, что это не имеет ни малейшего смысла. Даже вчетвером нам нечего будет противопоставить Валентину, за которым теперь стоят люди и с деньгами, и с возможностями. И пока эти новые хозяева жизни не получат желаемое, они не отступятся.
Ни до гаража, ни до дома я так и не добрался: за разговорами мы с Олей просидели полночи. Я остался у неё. Сашка уже крепко-крепко спал.
21.05.92
Идея интеграции устройства с автомобилем не отпускает меня. От Оли сразу поехал в гараж. Там меня ждал неприятный сюрприз – входная дверца, врезанная в широкую гаражную створку, была незакрыта! Внутри полный беспорядок, даже зачем-то сломали слесарный верстачок. Не ожидал, что события начнут развиваться так стремительно!
Я далёк от мысли, что это бывшие сослуживцы по лаборатории организовали ночной погром. Думаю, они просто указали на нужный гараж, а всю грязную работу сделали нанятые умельцы. Но от чего на душе стало особенно мерзко, – так это от осознания того, что хотя бы один из наших коллег находился здесь ночью и так или иначе руководил преступным обыском, ведь только сведущий человек мог знать его конечную цель.
Я по-быстрому прибрался в гараже и загнал туда машину. Потом закрылся изнутри на засов и приступил к делу, благо ночные гости не тронули инструмент. Имевшийся алюминиевый уголок я распилил под снятые размеры. Потом собрал из отрезов рамку и вставил в неё устройство. Полученную конструкцию я прикрепил под капот к рёбрам жесткости и закрыл слоем теплоизоляции.
Машину здесь оставлять больше было нельзя, и я сначала заехал к Оле, где отправил её писать заявление по поводу взлома, а потом вернулся к себе домой. Квартирная дверь, слава богу, оказалась цела, и признаков проникновения в жилище не наблюдалось. Впрочем, то ли ещё будет?!
Как гласит древняя мудрость: хочешь спрятать – держи на виду, вот и я решил «копейку» теперь ставить только во дворе под своими окнами.
23.05.92
Эту войну нужно было прекращать в зародыше, и Валентина набрал уже я сам. Перед звонком я, образно выражаясь, взвесил сухой остаток. Во-первых, коллеги-конкуренты не получили единственный экземпляр действующего устройства, и по легенде, на которой я буду стоять насмерть, тот уничтожен. Во-вторых, им неизвестен рабочий диапазон для возвратной схемы. На эти частотно-волновые характеристики мы вышли в период раздельной работы лаборатории, и в журнальные записи именно тех опытов Оля в первую очередь внесла изменения. С другой стороны, все мои техзадания, как и промежуточные образцы модулей, остались в НИИ. В сочетании с большим опытом коллег этого вполне достаточно для создания стабильной модификации устройства, предшествующей финальному варианту. Конечно, и тут нашу троицу можно понять, продаться потенциальным хозяевам вместе с лошадью и телегой вышло бы дороже, чем просто с одной телегой. Но и сейчас у них на руках имеется солидный научно-практический капитал, который можно многократно приумножить, если двигаться в верном направлении.
Примерно такие акценты я и расставил в разговоре с Валентином. На этот раз мой визави был немногословен. Видимо, недавняя гаражная история повисла вторым камнем на его душе. С моими доводами Валентин согласился, но явно не хотел расходиться как есть, ведь сила была на его стороне. Пришлось сдать ему нижнюю границу частотно-волнового диапазона в обмен на гарантии личной и имущественной неприкосновенности для Ольги, Саши и себя любимого.
29.05.92
Неделю мы жили с оглядкой – очень неприятные ощущения, – но никаких несчастий с нами не стряслось. От институтских знакомых узнали, что нашей троице с какой-то космической скоростью сделали документы на выезд. Радует, что хотя бы за океаном понимают важность того, чем мы занимались. Ещё говорят, что с ними уезжают несколько человек из закрытых в НИИ лабораторий. Когда мне назвали их фамилии, то захотелось выпить водки и ругнуться матом.