Балис отправился в разведку. Бабы политикуют. Этого я не могу вынести. Все кричат вместе, размахивают руками, городят чепуху. Мы с Мартой идем домой. Включаю радио. Слышится только «тра-ля-ля» и «тра-ля-ля», больше ничего. Выглянула в окно и вижу — старая идет с двумя солдатами.
— Русские, немцы? — промелькнула мысль.
— Здравствуйте, товарищи, — встречаю их.
— Здравствуй! Русская?
— Нет, литовка. Заходите, пожалуйста, перекусите.
Входят. Посылаю Лизу за пивом. Ничего, не страшные. Кажется люди, как и все. Успокаиваюсь.
Входит Марта.
— Ох, товарищи! — Она так радостно приветствует их, словно ждала всю жизнь.
«Артистка!» — думаю злобно. Наблюдаю за ними. Вижу только томимых жаждой людей. Есть не хотят. Выглядят хорошо. Видно, не голодают. Жадно пьют пиво.
— Вот пива-то я давно не пил, — говорит солдат. Четыре года воюю, а пива во рту не имел.
И так целый день шли солдаты один за другим. Лошадей всех вывели, пиво все выпили, а все еще идут и идут. Вот сейчас подходит толстый такой солдат с жестоким выражением лица.
— Где хозяин? — подошел к нам солдат.
Амис принялся лаять.
— Амис, перестань!
Солдат вытаскивает пистолет и целится в собаку.
— Не губите его, — просим, — это наш друг.
— Где хозяин? — повторяет вопрос солдат.
— Уехал.
— Куда?
— Мы не знаем.
— А, убежал с немцами, проклятый! Ну, а вы кто такие?
— Мы рабочие.
— Так вот, товарищи, мне нужна лошадь.
Мы вздохнули. Уже девятый солдат просит лошадь, откуда мы ее возьмем?
— Мы все вам отдадим, товарищ, мы душу вам отдадим, но лошадей больше нет, — красиво говорит Марта.
— На ваших душах далеко не ускачешь, мне нужна лошадь! Поняли? Чтоб сейчас же мне была лошадь, ибо, когда пойду искать сам — будет хуже.
— Пожалуйста — ищите, что найдете — берите.
Ясно, лошади он не нашел. Началась атака со второго фронта в столовой.
— Дайте пива, водки, самогона.
— Можете получить только воды.
— Дайте поесть!
Подали. Обыскав дом, он нашел сапоги.
— Сапоги — это хорошо! Без подошвы — дерьмо! — выругался. Оставив сапоги в столовой, вошел в кухню. Смотрит на Лизу и говорит:
— Они обутые, почему ты босая? Не имеешь? Так идем, я тебе дам.
Возвращается в столовую. Смотрит — сапог нет.
— Где? — остановился, рассерженный.
Я хватаюсь за живот, смех раздирает меня: оказывается, пришла старая, увидела хозяйкины сапоги, цап и — шлеп-шлеп — убежала с удивительной быстротой.
Солдат бесится. Входит старая. Со всех сторон нападают на нее: «Где сапоги?»
— Я не знай, я не знай, — вертит седой головой.
Солдат схватился за пистолет.
— Вот, я хотел своей землячке сапоги подарить, а ты — украла. Я тебя застрелю.
— Не губите ее товарищ, она уже и копейки не стоит, жаль трудов.
А старая, услышав, что ее хотят застрелить, пустилась в бега, залезла в кусты и проторчала там до самого вечера. Но солдат не успокоился. Не получив ни одной желаемой вещи, заявил, что ему требуются женщины.
Я первая быстренько умчалась. Потом убежали Балис с Лизой. Марта осталась одна и хитро откупилась, вместо себя дала ему меда, да пригласила еще и завтра прийти…
Ночью Балис говорит Марте:
— Тут уже никого не осталось. Утром будет большой бой. Уезжайте как можно скорее.
Марта:
— Что делать? Что делать?
Часы пробили два. На дворе темная ночь.
— Где свечки, спички? Запрягай, Балис, — наконец решается Марта.
Поспешно выносим вещи. Поднимаем шум, стучим дверьми, так что и мертвый бы проснулся. По лестнице спускается заспанная Пятре.
— Что вы тут вытворяете? — спрашивает.
— Мы уезжаем, Пятрут.
— Что? Ночью ехать, дурни!
Но и она оделась и пришла. Шумно кряхтя, словно тяжелая артиллерия, на крыльце появилась старушка. В белой ночной рубашке, в белых панталонах, словно явилась из потустороннего мира.
— Что выдумываете? Спать не даете! И, услышав, что мы собираемся бежать, как начнет смеяться: Ни тут стреляют, ни что-либо происходит, а они — бежать!
— Иди, иди, старая, если твои уши глухие, никто не виноват. До свидания!
— Возьмите и меня с собой, — внезапно взмолилась она. «Ни тут стреляют, ни что-либо происходит», зачем же тебе трястись в телеге?
Двинулись. Я села за кучера, взяла вожжи. Остальные шли пешком. Вперед, в путь, в темную ночь, вперед! Но-о-о, Гитлер (лошадь), беги!..
«Бам», — один чемодан свалился на землю, «тра-та-та» — мы въехали в канаву.