Та кивнула и быстро направилась к широкой винтовой лестнице, а мать Маркуса, имя которой, к своему стыду, я не знаю, повела меня на право, в сторону красивых стеклянных дверей.
— Как только мы узнали, что ты в плену, — начала та. — Мы тут же подняли все свои связи. К сожалению, в связи с последними событиями, мобилизовать все связи не представилось возможным, однако мы делали все, что было в наших силах.
За стеклянными дверьми оказался большой и светлый коридор. Широкие окна от потолка до пола, бархатная ковровая дорожка. Цветы с обоих сторон.
— Мы сразу же связались с твоим отцом. Он сейчас занят перевозкой беженцев на границах с Кон — Нуаном и находится в относительной безопасности.
— Где сейчас Корад? — задала я вопрос, который стоило задать ещё раньше.
— В окрестностях Дальнего моста, так что не переживай. Сюда ему не добраться, — успокаивающе сказала она.
— Но разве он не прорывается к Эрну?
— Милая, не забивай себе голову. Пусть этим занимается кто–то другой, а тебе нужно отдохнуть…
— Вы не понимаете! — воскликнула я. — Корад не будет сидеть в крепости! Ему нужно…
— Тише, тише, Лина, — погладила меня женщина по голове, отчего мне сразу перехотелось кричать. — Все хорошо.
Она не поймет. Она не знает о руне, способной уничтожить Эрн. А если и узнает, то вряд ли поверит. Конечно, Илиана не говорила мне держать язык за зубами, но её записка. Пока не прочитаю, я не смогу сделать правильные выводы.
Мелитриса догнала нас у входа в обеденный зал. Именно так я охарактеризовала большое помещение, по середине которого стоял большой стол, ломящийся от разных яств. А какие запахи витали! Мой живот громко заурчал, что не осталось незамеченным.
— Лина, милая, присаживайся, — она как заботливая мама указала мне на место, и я села, а рядом пристроилась Мелитриса. — Мелитриса, милая, тебе легче?
Та кивнула.
— А что с ней? — снова задала я волнующий вопрос.
Конечно, вариантов может быть множество. После нашего–то похищения и произошедших событий я не удивлюсь, если повторилось что–то похожее.
Мать Маркуса перекинулась с моей подругой взглядами, и Мелитриса кивнула.
— Сильное истощение организма, — печально ответила она. — Пропажа голоса, головные боли. Но не беспокойся, лучшие лекари следят за её состоянием.
Я не стала больше уточнять. Я знала в чем дело. Эльвира мне рассказывала, что Мелитриса ненавидит свой дар. Проклятый дар. Она не пытается его развить. Она пытается его задушить. А вместе с даром погибает и она. Может быть её заставили обстоятельства снова воспользоваться даром и это сильно сказалось на её здоровье.
— Мама, герцог Милстрон — Вайзер старший просит аудиенции, — Маркус вошёл в обеденный зал быстрым и уверенным шагом.
Он уже успел переодеться в черные брюки и черную шелковую рубашку, отливающую на свету синеватым оттенком.
— Так, девочки мои, кушайте. Только хорошо покушайте. Мелитриса, тебя это особенно касается. Маркус, дорогой, присмотри за ними, а я вернусь, как только смогу.
И женщина быстрым шагом вышла из помещения.
Маркус сел по другую сторону от меня.
— Так что случилось на самом деле? — повернулась я к Мелитрисе, не касаясь еды.
Пока я не узнаю правды, я не смогу успокоится.
— Переусердствовала в применении магии, — ответил мне Маркус нейтральным тоном.
— Это и без тебя ясно, — резче, чем стоило бы, сказала я. — Но почему? Мелитриса достала свою тетрадь и быстро написала в ней: 'Потом расскажу, без посторонних'.
Я кивнула, и повернулась к еде.
Этот завтра, плавно переходящий в обед, прошёл в молчании. Я ела с большим аппетитом, съедая всего понемногу. Кормили на дирижабле стабильно, но рацион не всегда отличался разнообразием. Хотя все питательные вещества в него входили. А здесь и салаты, и мясо, и соленья, и супчики, и несколько видов гарнира, и десерт.
— Маркус, а как твою маму зовут, — спросила я, потягивая апельсиновый сок.
— Аделия. Аделия Цукер. А отца — Нолан — ответил тот.
— Красивые имена, — заметила я, а Мелитриса закивала в знак согласия.
— Как она тебе?
— Хорошая, — ответила я. — На вид строгая, но заботливая.
— Она такая, — улыбнулся тот приятной улыбкой.
Выпив сок, я поставила пустой хрустальный фужер (настоящее произведение искусства) на стол. После сытного обеда или завтрака, глаза сам собой закрывались.
— Ну что, спать? — поинтересовался Маркус, и я кивнула.