Бесчувствую и провожаю реку
Души своей, и радуюсь: растет!
На требованья жилистого века
Что делаю? Да уж который год
действую |
Бесчувствую | и провожаю реку
Души своей, и радуюсь: растет!
(28-го сент<ября> 1922 г.)
Если камень летит — в меня он.
С крыши камень упал — в меня он.
Или тот, лавролобый,
В чащах Дафну узрев?..
Радуги переброс.
Лбов — тихая обуреваемость.
В упокоенный плеск
Струений тростниковых.
Лысеющие леса
NB! Мельницу с одним окном, ручей, горбатый мостик.
Проводы реки.
Ива, древо скорбящих.
Разрозненные голоса
Арфы Давидовой.
Посмертный скарб.
25-го русск<ого> сентября 1922 г., день С<ережи>ных имянин, полковой праздник марковцев [108] и канун моего тридцатилетия.
(Подпись под стихом «Так, заживо раздав…».)
Не цветом, а светом
Загадка решается: клен
Такая ж заплата
Как слово: любовь.
Ложь: пурпур и злато,
Ложь: киноварь, бронза и кровь
Спетом
[…]
Не цветом, а светом
Загадка решается: лес
Осенний…
Аминь и Осанна!
Иного не вспомнят уста
Пресветлая осень,
Какое подобье избрать?
(Хождение возле: «Не краской, не кистью».)
27-го р<усского> сент<ября> — 10-го нов<ого> Окт<ября> 1922 г.
Даль, в верстовых столбах пошедшая ввысь.
Все поезда — в Бессмертье, по дороге — Россия.
Все поезда — в Бессмертье, полустанок — Россия.
Лестницей ребер, рук —
Тел воскресающих…
Дух, справившийся с прахом
Шелесты фольги
(NB! шелест засохшей листвы на дубах — точный шелест фольги.)
То благовествую, что сама
Нынче лишь узнала:
В строгой постепенности псалма,
Зрительною скáлой…
То живописую что сама
Нынче лишь узрела
клочья…
Просыпаются — кто в чем успел
Лечь на сон бессрочный
Старческих, не знающих сего,
Отроческих — птицы…
Вихрь седобородый…
Вяз седобородый…
Смертная жизнь:
м |
Слабых | — сеть
Дерева жизнь:
Славу петь!
Я знаю:
Такая же будет сквозная —
Та роща…
Хочешь? Помоги
Вспомнить! На иконках —
Шелесты фольги,
Проволочек тонких…
Сухие дубы — как елки с украшениями — когда нечаянно качнешь.
В этой стране —
Песни в цене!
— так опаду
… — и так восстану!
NB! Непременно старого Давида!
…День когда тьма от света
Отделена была. Столь наг и чист
Свет, что три ночи сряду
Стихи забрасываю: каждый лист —
Целою Мессиадой!
Тетрадь откладываю: каждый лист —
Целою Мессиадой!
В сиром воздухе загробном —
Перелетный рейс…
Сирой проволоки вздроги,
Повороты рельс…
Точно жизнь мою угнали
По стальной | версте —
двойной |
В сером мороке — две дали…
(Поклонись Москве!)
Точно жизнь мою убили.
Из последних жил
В сиром мороке в две жилы
Истекает жизнь.
Две продольности и встречный
Гром: железа речь.
Разве некой поперечной
Посередке лечь?
Разве некой поперечной
Не победа — лечь?
Под колесами не слышно
Рельс, не видно рельс.
Разве поезд — только поезд
И его ли ждешь?
28-го Октября по новому (Октябрь всегда пишу с большой буквы, из-за того — московского) вечером, в 11 ч. 20 мин. — на щеке — паук. (Espoir [109].)
Не нáдо вам моéй любóви!
Обманываю вас —
Панóве!
В Сочельник кончила Мóлодца. За два месяца — ни стиха.
Зов —
Прародины.
Можжевельник монашествующий.
Что любовную любовь
Отбываю, как повинность.
Растворяю окно: гора или облако?
(Не стих, запись)
Хочу написать Окно (за кисеей).
Запись одной весны (книга). Устрашает необходимость фабулы. Люблю не людей, но души, не события, а судьбы <под строкой: а со-бытиё — СО ВСЕМ>. Я не умею выдумывать, брезгую вымыслом. Так прекрасно всё спелось без меня.
Не люблю из черной работы — только мытье полов: чувствую действительное унижение: долу перед прахом (который отрясают с ног). И унижение не только <пропуск одного-двух слов>, просто: мне на четвереньках — низко. Пол хорош для лежания: вытянувшись как мертвец.
Проще: не люблю из черной работы — только мытье полов: слишком помойно.
Я не изгоню из этой книги людей, они в нее сами не войдут (как в мою жизнь).
Весна: звенящее, сквозное, не оперенное.
Котел. — Платформа. — Въезд. — Колодец. — Лысая гора (можжевельник). Дубовая рощица.
«Что с ним сделала жизнь». Жизнь, — но ведь это вёсны и лета и осени и зимы, и разливы рек, т. е. опять вёсны — и лета — что они с нами — нам — делали, кроме доброго?
«Что со мной сделала жизнь» — стихи.
Люби другое, и страдать будешь от другого — и страдать будешь по-другому: по-своему: родному <сверху: высокому>.
— Просквозило всю голову!
(на горе)
Встречи с П<астерна>ком, на платформе, ожидая поезда в Прагу.
Моя душа теряет голову.
Памятью и рассудком помню, что есть другая жизнь — горячая, где жарко. Сердцем — нет: оно всецело на службе моих горных подъемов (т. е. ног, и легких, и лба).
108
т. е. бойцов «Марковского» офицерского полка Добровольческой армии, названного по имени возглавившего его генерала Сергея Леонидовича Маркова (1879 — 1918).