То были мы. Преемники L, собранные со всех концов света. Дети, собранные вместе, никогда не говорившие друг другу свои имена. Но даже для такого гения, как Ватари, создать копию L – проще сказать, чем сделать. Даже для меня и Ниа, как говорили, наиболее приближенным к L, чем больше мы старались походить на него, чем ближе мы подходили, тем дальше он был, – как погоня за миражем. Так что можно и не говорить, что происходило, когда дом Вамми только был основан, когда Ватари еще экспериментировал. Первый ребенок, А, не выдержал напряжения жить, уподобляясь L, и покончил с собой, а второй ребенок, Бейонд Бесдэй, был блестящим и выдающимся. Б был хорошим кандидатом.
Но Б. пытался превзойти L, а не стать им. Нет, наверное, так не правильно. Я не имею понятия, о чем он думал. Он, их поколение было не таким, как четвертое, с Ниа и мной, все дети тогда обязаны были быть как L. Они были копиями, у которых не было способностей L, поэтому провал был ожидаем. Я предпочитаю воздерживаться от бесполезных размышлений, основанных на моем личном опыте, но что же Бейонд Бесдэй мог думать что-то вроде этого: «Пока есть L, Б никогда не станет L. Пока существует оригинал, копия всегда будет копией».
Дело об Лос-Анжелесских убиствах ББ. The Los Angeles BB Murder Cases.
L.A.B.B. – L is After Beyond Birthday. ( L преследует Бейонда Бесдэй)
Этот вариант названия, думаю, больше подходит намерениям убийцы, чем «Убийства соломенных кукол» или «Лос-Анжелесские серийные убийства в закрытых комнатах». Я не говорю о названиях на чисто стилистической основе. Вложил ли Бейонд Бесдэй в название столько смысла, я не знаю, но если у него была причина совершать убийства именно в Лос-Анжелесе, то, наверное, это она и была. Я уверен, что у него была гораздо больше одержимости к L, как личностью, чем у Ниа и даже у меня. Я могу понять причины, по которым человек становиться преступником, чтобы побороться с детективом, поэтому я и могу писать об этом в таком роде, но все же. Чего он пытался добиться, убивая непричастных людей? Или, возможно он просто хотел встретить L.
Тогда он бы смог воспользоваться глазами синигами и увидеть настоящее имя L, увидеть, когда L умрет. Он смог бы выяснить, кто такой L. Бейонд Бесдэй никогда никому не говорил, что у него глаза синигами, и я не удивлюсь, если он считал себя кем-то вроде бога смерти.
И все это свелось к принявшей странные формы битве L и Б. Она не была похожа на битвы детективов, которые L проводил с Эральдом Койлом или Данювом, она была вроде той, как величайший детектив сделал величайшего преступника; специалист в расследовании также и специалист в убийствах. С этой точки зрения, она была ничем, кроме как битвой детективов.
Бейонд Бесдэй бросил вызов L. И L принял вызов.
Грубо говоря, L.A.B.B было ничем, как внутренней борьбой, войной в пределах нашего дома, милого дома – дома Вамми. Неблагополучная для жертв, втянутых в нее, но если бы даже Бейонд Бесдэй не убивал их, им все равно суждено было умереть в тот день, в то время, по какой-нибудь другой причине, поэтому, логически и фактически, их смерти были неизбежны. Так что в прямом смысле этого слова, единственным человеком, на самом деле втянутым в эту борьбу, была Мисора Наоми.
– Ммм...мм...мм-хмм-хмм-хммм...мм, мм, мм...Зо зо зо зо зо...нет, это ужасный смех...хех хех хех хех.
Теперь он был готов. Он хрустнул шеей... И Бейонд Бесдэй начал действовать.
Часы.
Рюзаки наконец пришел в дом, где произошло третье убийство, только после трех часов дня.
– Простите, что заставил вас ждать, Мисора. – сказал он, даже не пытаясь казаться виноватым за опоздание более чем на час.
– Не беспокойтесь, я и не ждала. Начала без вас. – ответила Мисора как можно саркастичнее.
– Понятно, – сказал Рюзаки, вставая на четвереньки и быстро подползая к ней. Она уже привыкла к таким выходкам, но это произошло так неожиданно, что она чуть не подпрыгнула. В конце концов, она не видела его три дня.
16 августа, после разговора с L, она вернулась в квартиру Квотер Квин и сказала Рюзаки, что четвертое убийство произойдет через 6 дней, 22-го августа. Естественно, Рюзаки спросил ее, откуда она это узнала, но она не знала, что ответить. Не могла же она просто сказать, что это слова L, но пока они с Рюзаки обсуждали дело, ей удалось понять. Её ответ был более чем убедительным, и ей не хотелось ничего объяснять Рюзаки, поэтому она просто настояла на своём. В ретроспективе, Рюзаки слишком легко согласился с Мисорой, но в итоге они решили расследовать третье место преступления, дом Бекъярд Боттомслеш, 19-го августа. А пока они попытаются узнать все о деле и подготовиться.
Мисора провела те дни в постоянном контакте с L, совершенствуя свои теории и в результате получая ряд полезных фактов (включая некоторые новые открытия полиции, о которых сообщал L). Но правда была в том, что 19-го числа, даже после прибытия на третье место преступления и расследования его в течение нескольких часов, она чувствовала, что не сделала никаких значительных продвижений с 16-го числа.
– Вы уже проверили ванную, Мисора?
– Конечно. А вы?
– Заглянул туда, прежде чем подняться. Ванна совсем испорчена. Наверное, единственным человеком, пожелавшим в нее забраться, была бы Елизавета Батори.
– Он вытер каждый отпечаток пальцев, но не кровь. Изощренные типы всегда такие. Убийце, в самом деле, было наплевать на всех, кроме него самого.
– Да, я согласен, – сказал Рюзаки, но вопреки словам, он не затруднялся ползать на четвереньках по забрызганному кровью полу... или ему просто было все равно? Прямо как убийца. Мисора внимательно наблюдала за его движениями.
– Не думаю, что здесь что-то есть, – сказала она, – я тщательно тут все осмотрела.
– Ай, ай. Никогда не думал, что увижу вас такой пессимистичной, Мисора.
– Я не... просто, Рюзаки, мне кажется, надо сфокусироваться на оторванных конечностях. Левая рука и правая нога отрублены - это большое отличие от предыдущих жертв.
– Как вы упоминали раньше – что-то, что должно быть здесь, но отсутствует? В этом случае, мы должны подумать, почему убийца оставил правую ногу в ванной и забрал с собой левую руку. Целую руку. Не так легко, как взять пару томов «Аказукин Чачи».
– А руку все еще не нашли...избавиться от частей тела — это непросто, так что у убийцы должна быть убедительная причина. Не знаю, послание ли это...а если это не послание, то на руке должен был быть какой-нибудь знак, который мы, по мнению убийцы, не должны были увидеть.
– Возможно. Это имеет смысл. Но вырывание глаз второй жертвы указывало на нашу мертвую точку и на очки, так что взятие с собой левой руки тоже что-то значит...но опять же, правая нога – вот что беспокоит меня, Мисора. Трактовка убийцы на этот счет такая запутанная. Вы сказали, что избавиться от частей тела непросто, но также непросто и отрезать их. Это может занять целую вечность. Не думаете, что делать это в городском доме довольно опасно? Здесь и дома напротив, и тонкие стены – заметить происходящее могли в любой момент.
– Обе части тела были отрезаны прямо у основания...тело нашли здесь. Точно, снимки, снимки... – Мисора пролистала папку, которую уже вытащила, и достала фотографии с третьего места преступления. Она показала фотографию, ставя ее в соответствии с комнатой и указывая, где находилось тело. – Оно было прямо здесь, повернутое на спину, без левой руки и правой ноги...хмм...
– Что ж, если ваша теория верна, у нас полно времени до совершения четвертого убийства. Давайте будем основательны. Вам не кажется, что пришло время объяснить, почему четвертое убийство произойдет 22-го?