— Смотря какая девчонка, — хитро заметил Буба, взглянув на Мито. — Некоторые девчонки посильнее мальчишек, а бывают мальчишки большие разини, чем девчонки.
Мито не понял намека, он опять погрузился в чистку значков.
— Сначала мы устроим обход дворов и, что найдем, заберем, а ровно в час дня соберемся у склада, — планировал Буба, — тяжелые вещи перетащим всей бригадой. А теперь за работу! Не забудьте — в час дня у склада. Тащите побольше, чтобы с вас пот градом лился!
На этом разошлись. Я направилась домой. Шла и думала о Бубе. Любопытно, что именно его заинтересовало? Вначале он наотрез отказался, не хотел даже быть руководителем бригады. Что же потом произошло? Неужели дело лишь в том, что конкурентом оказался Бакури? Или Бубу прельстила награда? Мстить Бакури за победу в соревновании, по-моему, было неинтересно. Не об этом думал Буба. Зато я хорошо заметила, как заблестели его глаза при упоминании о туристическом походе.
Редко мне удавалось заметить улыбку на лице Бубы, но почему-то, когда я вспоминала его лицо, оно всегда улыбалось, а губы, казалось, говорили: «Мзия, ты очень хорошая девочка». Но тут же я вспоминала, что Буба, грубый, молчаливый и насмешливый Буба, вряд ли способен сказать такие слова. Не способен, ну и пусть не говорит, я и не хочу, чтобы он говорил, не его дело, хорошая я или плохая. Кто его спрашивает!
Придя домой, я взяла ключи и спустилась в подвал. После долгих поисков я нашла свой детский трехколесный велосипед, покореженный и покрытый ржавчиной; нашла сломанный утюг, два котла с дырявым дном; наконец, наткнулась на изодранный зонт, сняла с него деревянную ручку, сорвала черное, когда-то непромокаемое полотно, и в руках у меня остался голый железный корпус. Этот трофей я тоже добавила к своей добыче. Я сложила все в кучу и выбралась наверх. Бабушка Нато жарила мне яичницу.
— Что ты там искала в подвале? — спросила она.
Я ей рассказала.
— В коридоре стоит старая печка, не пригодится ли? — вдруг неожиданно предложила бабушка.
— А разве можно?! — радостно вскрикнула я и, бросив есть, выскочила в коридор, чтобы хоть приблизительно взвесить нашу печку.
Но ее даже с места трудно было сдвинуть. Вот обрадуется Буба!
Я расцеловала бабушку Нато.
— Что ты меня обнимаешь! Не очень-то приятно целовать мои морщинистые щеки.
Не помня себя, я сбежала с лестницы. Все, кроме велосипеда, бросила в мешок и помчалась к складу. По дороге несколько раз отдыхала и все равно до склада добралась совершенно мокрая. Я выполнила задание Бубы. Из ребят еще никого не было. Я не знала, как сдают лом, и решила подождать.
Первой показалась Этери — она, кроме пустых консервных банок, ничего не нашла, но все же радовалась своей находке. За Этери показался Мито, он с шумом и грохотом волок по мостовой ржавую водопроводную трубу. Видно было, что он очень устал. Мы бросились на подмогу. Наконец появился и Буба. Взвалив что-то на спину и пригибаясь к земле, он тяжелыми шагами приближался к нам. Нас он не замечал, потому что не мог разогнуться. Мы подбежали к нему. Оказывается, Буба притащил облупившуюся спинку железной кровати.
— Остальные части кровати дома, — проговорил он, задыхаясь, и остановился, — не меньше четырех пудов будет.
Мы хотели помочь Бубе, но он не разрешил, сказав, что донесет сам. Мы все-таки помогли ему снять ношу. Он перевел дух и приоткрыл дверь склада.
— Ну-ка тащите! — приказал он.
Заведующий складом — седой человек — встретил нас с распростертыми объятиями.
— Вот молодцы, молодцы, видно, хорошо с утра поработали, не хуже, чем вчера вечером… — Потом он вдруг умолк, внимательно оглядел наши удивленные лица и воскликнул: — Ах, вы, оказывается, новенькие, а я думал, вы из бригады Бакури!
У Бубы перекосилось лицо.
— Разве Бакури уже заходил? — спросил он дрожащим голосом.
— Не только заходил, но за вечер собрал с товарищами столько лома, что, как видите, негде повернуться, — сказал заведующий.
— Взвесьте нам, дядя.
— Меня зовут дядя Андро, — сказал заведующий.
— Взвесьте, дядя Андро! — холодно повторил Буба.
Дядя Андро бросил на дощатые весы нашу добычу и начал рукой двигать гирю.
— Восемьдесят килограммов и триста граммов! — проговорил он, вытащил откуда-то большой журнал, ручку и, обратившись к Бубе, сказал: — Вы будете номером восемнадцатым, запомни. Под этим номером я буду записывать собранный вами лом.
— А бригада Бакури под каким номером?
— Семнадцать!
— А кто остальные?
— Разные. Вы думали, только вы одни собираете лом в нашем районе?