— Дома еще есть?
— В два раза больше! — с гордостью ответил Мито.
— Смотри не растеряй, может быть, понадобятся.
Мито чуть в обморок не упал, побледнел как полотно. С этого дня мы больше не видели на его груди значков. Буба горько смеялся, вспоминая этот случай.
Прошла неделя, и вот как-то вечером, когда заведующий складом взвешивал принесенные нами пять килограммов железа, Буба заглянул в журнал.
— Идите сюда! — дрожащим голосом позвал он.
Мы подбежали к нему и на том месте журнала, где Буба держал свой дрожащий палец, прочли цифру «402», а у отряда Бакури было указано только 378 килограммов.
— Я же говорил, — продолжал Буба, сверкая глазами, — что нет необходимости каждую минуту заглядывать в книгу. Работали как следует, вот и победили.
От радости мы всплеснули руками. Мито вытащил запрятанный значок и приколол к груди, остальными он побрякивал в кармане, радуясь, что отпала необходимость приносить их в жертву.
— Отныне мы должны быть очень бдительными, чтобы сохранить за собой первенство, — проговорил Буба.
— Не такое уж это большое достижение! — заметил дядя Андро, который уже взвесил лом и записывал новую цифру в журнал.
— Как так «небольшое достижение»? — спросил удивленный Буба.
— Больного и грудной младенец победит!..
— Кто больной? — воскликнули мы.
— А разве вы не знаете, что Бакури уже пятый день болеет?
— Бакури болеет?!
— Только одни девочки ходят, бедненькие, — сказал заведующий и, обращаясь с улыбкой к Этери, продолжал: — Кроме консервных банок, ничего не приносят, не могут собрать. Конечно, вы победите, тем более что в вашей бригаде два мальчика.
Мы были удивлены и огорчены, наша радость мгновенно прошла, от разочарования мы забыли о победе. Буба стоял опустив голову и посасывал свой большой палец.
Молча мы вышли и с грустными мыслями двинулись по улице. Вдруг меня осенила счастливая идея: «Правда, Такая победа не имеет цены, но одно совершенно ясно — мечта Бубы обязательно сбудется и он отправится в поход. Теперь уже ничто не помешает ему, слово есть слово, раз победили, — значит, отправится.
Настроение у меня улучшилось, меня радовали будущие восторги Бубы, и, может быть, именно поэтому я так хорошо спала в ту ночь!
Мы продолжали искать… искать… искать металлолом. Действительно, трудились не покладая рук. Снова мы не заглядывали в журнал — и так было ясно, что мы все больше и больше опережали отряд Бакури. Но, несмотря на наши успехи, Буба был не в духе. С тех пор как ему стало известно о болезни Бакури, он ходил все время угрюмый, и даже о Вардзийской пещере не вспоминал. После работы он куда-то исчезал, и до утра мы его не видели.
В один прекрасный день папа послал меня за папиросами. Магазин находился напротив нашего склада. Выходя из магазина, я по привычке взглянула в сторону склада и вдруг, к своему удивлению, увидела Бубу. Конечно, это был он. На спине он тащил объемистое колесо.
— Буба! — закричала я и подбежала к нему.
Буба остановился, с трудом повернул голову в мою сторону, и я сразу поняла, что ему была неприятна эта встреча.
— Чего тебе? — сказал он резко.
— Буба, дорогой, зачем ты мучаешься в воскресный день, ведь мы и так победим!
— Ты думаешь? — спросил он и отвернулся.
— Конечно. Разве ты сомневаешься?
— Да, сомневаюсь, — ответил он и добавил: — Не уходи, я сейчас выйду!
— И я с тобой, Буба!
— Нет, подожди здесь! — почему-то заорал он, но я не обратила внимания на окрик и вместе с ним вошла в дверь.
Буба бросил колесо на весы, сурово глянул в мою сторону и сказал дяде Андро:
— Взвесьте!
Завскладом взвесил и бросил колесо в пустой угол, так как два дня тому назад отсюда было отправлено два вагона металлолома на Руставский металлургический завод. Итак, он бросил колесо в угол и раскрыл журнал:
— Опять так же? — спросил он у Бубы.
— Да, опять так же!
«Что означает «опять так же»?» — подумала я и посмотрела в журнал. И — ой, что увидели мои глаза! Заведующий как ни в чем не бывало приписал вес колеса бригаде Бакури!
— Что это значит, Буба! — воскликнула я.
— Не твое дело! — ответил он холодно.
— Вот именно мое дело, это же измена, больше ничего!
— Замолчи тебе говорят, слышишь?! — пригрозил Буба.
Меня больно, очень больно кольнули его грубые слова, но сейчас было не до того.
— И не стыдно тебе? Вот, оказывается, что ты проделываешь потихоньку от нас! Ведь это измена!
— Нет, доченька, ошибаешься, — внушительно сказал дядя Андро, — это не измена, а настоящая дружба. Так должны поступать все вы! — И он указал пальцем на Бубу.