И в то же время я думал о том, почему никто не протянул ей руку. Неужели никого не было рядом? На похоронах – целая толпа. Приехали ребята из разных классов. А кто был при жизни? И все говорят, что ничего не знали, не подозревали даже. Так бывает? А если бывает, то…
– Неужели некоторых людей нельзя спасти? – Это я вслух спросил. Случайно.
Артем поежился. Ответил:
– Не знаю.
Я тоже не знаю.
Когда мы шли назад, к воротам, Артем что-то подобрал с земли и показал мне на открытой ладони:
– Смотри, кукушка.
Не настоящая, конечно. Пластиковая. Похожа на ту, что выпрыгивала из наших часов, пока мы с папой ее не потеряли.
Я почему-то обрадовался, что он ее нашел. Спросил:
– Можно я себе заберу?
– Конечно.
И я положил ее в карман. Это глупо, наверное, но я себя сразу по-другому почувствовал. Как будто умылся после долгого плача и стало легче.
24.11.2019
Привет, тетрадь в клеточку.
Папа сегодня спросил, как я хочу отметить день рождения. Я спросил:
– Чей?
А потом вспомнил, что мой. У меня день рождения первого декабря, а я забыл. Мне раньше казалось, что забывают о собственном дне рождения только взрослые люди, которым не нравится, что им скоро сорок, там, или пятьдесят, а я свой всегда ждал с предвкушением. Но столько всего случилось в последнее время, что стало не до этого.
Папа сказал:
– Можешь позвать друзей. Что-нибудь придумаем.
Я кивнул.
Заметил, что у него на безымянном пальце левой руки появилось кольцо, как будто обручальное. Меня это царапнуло, подумал, что оно имеет какое-то отношение к Вере, потому что раньше папа не носил никаких колец. Но я не стал ничего говорить, а вместо этого погуглил, что это может значить.
Оказалось, что таким образом обручальные кольца носят вдовцы.
25.11.2019
Привет, тетрадь в клеточку.
Я думал, что на свой день рождения позову только Артема и Биби. Даже объявил им о приглашении и больше никого звать не планировал. А тут вдруг случилось внезапное: я зашел в школьную столовую, а там Лиза Миллер ест макароны. Может, у всех чокнутых улучшения начинаются с макарон?
Я подошел к ней и сказал:
– Привет. Приятного аппетита.
Она посмотрела на меня своим фирменным презрительным взглядом и нехотя ответила:
– Спасибо.
Мне показалось, что она не хочет, чтобы наши одноклассники видели, что мы разговариваем. Все, кто сидел за столом нашего шестого «А», отвлеклись от еды и с любопытством слушали наш диалог.
Ела она, конечно, жутко медленно. Накалывала одну макаронину на вилку, долго на нее смотрела, потом подносила ко рту и, делая глубокий вдох, съедала. Ну хоть что-то…
Мне почему-то захотелось показать всем, что я не боюсь говорить с Лизой Миллер. И не боюсь выглядеть глупым. И мне даже не страшно, если она пошлет меня куда подальше, потому что на самом деле это не имеет никакого значения. Поэтому я сказал ей:
– Первого декабря у меня день рождения. Если хочешь – приходи.
Те, кто сидел поближе, захихикали в кулаки. А может, захихикали все, просто остальных я не видел.
Думал, Лиза скажет все, что думает о моем дне рождения и о том, куда мне пойти со своим предложением. Но она, обведя взглядом одноклассников, вдруг сказала:
– Конечно, приду. Напиши мне адрес. И давай сядем за отдельный столик. – Она поднялась, прихватив с собой тарелку с макаронами. А потом, бросив прощальный взгляд на удивленных ребят, веско заключила: – Занудные уроды.
26.11.2019
Привет, тетрадь в клеточку.
Сегодня к нам домой приходили Вера с Данилом, и все поругались. То есть сначала Вера поругалась с Данилом, а потом с моим отцом, а я вроде бы ни с кем не ругался, зато громче всех орал.
Началось с того, что она опять допекала Данила. Тот получил двойку по ИЗО, и Вера выясняла, как так вышло. Выглядело это, как будто Данил по меньшей мере завалил выпускные экзамены.
– Я всего лишь нарисовал пулемет, – оправдывался он.
– Почему ты нарисовал пулемет как половой орган? – возмущалась она.
– Потому что так выглядит пулемет.
– Так выглядит пулемет?
– Я не знаю, как рисовать по-другому.
– Ты не знаешь, как рисовать по-другому?
В общем, то были их типичные разборки. Данил что-то говорил, а она повторяла за ним, как попугай, только с вопросительной интонацией. Когда папа спросил, зачем она это делает, Вера ответила:
– Это называется отзеркаливание.