– Жить мы теперь, конечно, будем по-другому, – сказал Артем. – Но я рад.
– Рад, что родители разводятся?
– Рад, что теперь все будет честно.
Вот такая у них семейка. Я, наверное, как и папа, люблю странных людей.
29.11.2019
Привет, тетрадь в клеточку.
Я заметил, что папа не виделся и не созванивался с Верой уже три дня, а раньше они постоянно выбирались куда-то вместе. Я спросил, не случилось ли у них чего, делая вид, что обеспокоен, хотя внутренне, конечно, надеялся, что они расстались на веки вечные.
Папа ответил:
– Мы пока решили сделать паузу.
Я не понял.
– Это как? Типа поругались?
– Сначала поругались, а потом решили, что лучше взять паузу.
– Это из-за пулемета, который нарисовал Данил?
А папа рассказал, что был на ужине с ее родителями и оказалось, что у отца Веры серьезная анемия и ему положено есть мясо – он ест бифштексы даже на завтрак. И вот на этот ужин Вера приготовила блюда из мяса.
– И что? – снова не понял я. – Ты тоже стал веганом и обиделся на нее за это?
– Нет, я обиделся за тебя. Почему болезнь ее отца стоит того, чтобы поступиться принципами, а твоя – нет?
– Ну… – замялся я. – Я же не умру, если поем из обычной тарелки.
– Да, она тоже мне так сказала, но… – Папа вдруг нахмурился, как будто его что-то сильно разозлило, сел прямее (а до этого он сидел, развалившись в кресле) и велел мне сесть рядом на диван.
Это прозвучало так серьезно, что я решил не задавать лишних вопросов.
– Слушай, – сказал папа. – Никто не будет готовить жирную пищу, если знает, что в гости придет человек с болезнью желудка. Никто не поставит цветы на стол, если среди гостей аллергик. Твое обсессивно-компульсивное расстройство так же значимо, как и любая другая болезнь, и неважно, физическая она или ментальная. То, что ты испытываешь, – не шутка, не блажь и не каприз, и не позволяй никому убеждать тебя в обратном. Ты не должен за это оправдываться. Тебе плохо, и если тебе нужна чертова пластиковая тарелка и ты об этом предупреждал, тебе обязаны ее принести, а если нет, то делай выводы и больше не ходи в гости к таким людям.
И тогда я подумал: какой классный у меня отец. Я действительно всегда считал, что должен оправдываться. Когда мы с классом выезжали в поход в прошлом году, мне приходилось долго всем объяснять, почему я не могу есть сосиски из костра (нанизанные прямо на ветки, которые подобрали с земли), и я выдумывал какие-то типа уважительные причины, врал, что сыт или что меня тошнит. Я не мог никому сказать, что на самом деле боюсь микробов, которые живут на этих палках, и о том, что приготовление еды на костре кажется мне несовершенным и что если я через силу это съем, то потом не меньше трех дней буду без перерыва (ежесекундно!) думать о том, что чем-нибудь заболею. Возьмись я это кому-либо объяснять – не услышал бы в ответ ничего, кроме смеха. Но если люди будут уважительнее относиться к праву отказаться от еды или принимать пищу так, как тебе удобно, то многим спасут целых три дня жизни. Три дня, в которые человек будет заниматься полезными делами, а не гонять по кругу мысли о грязи, бациллах, сальмонелле и кишечных палочках.
Я сказал:
– Спасибо, пап.
А он сказал:
– К тому же она не может запомнить твое имя. Не такое оно уж сложное, да?
– Наверное.
И, наверное, Артем и Биби все-таки были правы.
30.11.2019
Привет, тетрадь в клеточку.
В последнее время мне становится все сложнее сюда писать, потому что многие вещи я могу обсудить с друзьями. Например, сегодня я болтал с Артемом о Биби, и он давал мне всякие любовные советы – ну, я так понял, он вообще в таком разбирается. Хотя я все еще не уверен, стоит ли предлагать Биби стать моей подружкой или лучше подождать, пока мы повзрослеем.
А потом мы уже болтали втроем – о Вере и о том, что папа снова начал носить обручальное кольцо.
В столовой мы разговорились с Лизой Миллер (она заказала четыре пельменя и ела их супермедленно), и она рассказывала разные случаи, когда ее заставляли есть, а я рассказывал, как иногда заставляли есть меня, и, хотя расстройства у нас совсем разные, мы умудрились достичь глубокого взаимопонимания.
Я даже с Данилом поболтал. Он спросил меня:
– Ты что теперь, подкатываешь к Лизе?
А я сказал, что нет и что мне нравится Биби. Данил сказал, что Лиза с ним не хочет разговаривать после того случая в кафе.
Я сказал Данилу, что ему стоит получше изучить расстройства пищевого поведения, чтобы больше не говорить глупостей, а потом извиниться перед Лизой – тогда, может, она будет не против дать ему второй шанс.