Выбрать главу

Мы посидели за столом, поговорили, правда я не пила, сказала что, пока детей не уложим, пить не буду.

Потом Вадик с Димкой, Оксаной и ребятами пошли запускать воздушного змея. А я, босс, и его мама остались за столом. И тут босс достал из кармана коробочку, и сказал, что день рождения без подарка, это не день рождения. И он хочет мне кое-что подарить.

Я открыла коробочку и ахнула. Там было очень красивое кольцо с бриллиантом. Я не удержалась и начала мерить. Оказалось, что оно плотно надевается лишь на безымянный палец правой руки.

– Ну что поделаешь, будешь носить так. Надеюсь, Дима не обидится, что мой подарок будет свидетельствовать о твоём статусе замужней дамы, Алин.

– Ах, Виктор Владимирович, – улыбнулась я, при маме босса я его называла лишь так, а вот он давно уже называл меня лишь по имени и на ты, – кто же может обидится, на такой подарок? На такие подарки не обижаются, их ценят.

– Я рад, что он тебе по душе, – в ответ улыбнулся мне босс.

Мы перекинулись ещё парой фраз, и тут у ребят змей зацепился за высокую раскидистую сосну и застрял.

– Пойду садовника на помощь приглашу. Поскучаешь тут чуточку без меня? – спросил меня босс и, дождавшись моего подтверждения, ушёл.

Я проводила его взглядом, потом начала рассматривать кольцо, наслаждаясь игрой света в гранях бриллианта, и неожиданно Анна Яковлевна достаточно громко мне сказала:

– Алина, Вы понимаете, что не по-божески это?

– Что не по-божески? – удивлённо повернулась я к ней. – Такой дорогой подарок в день рождения принять?

– Какой же это подарок? Это ведь символ, – с напором выдохнула мне старушка. – И ведь при мне не постыдился преподнести такое. И Вам не стыдно. Дима Вас с больным ребёнком взял, помогает во всём. А Вы… Вот совести у Вас совсем нет, Алина. И если Витя думает, что я такое могу благословить, пусть и не мечтает, не будет ему вовсе никакого моего благословения!

Сказать, что я ошалела от этой фразы, это даже десятой доли моих чувств не передать. Меня эта фраза секунд на двадцать вообще в ступор вогнала. Я сидела и молча смотрела на старушку, пытаясь сообразить, вот с какой стати и на каком основании она считает, что имеет право мне подобное высказать. Потом ступор прошёл, и навалилось чувство необычайной брезгливости, я бы даже сказала гадливости.

Я молча сняла кольцо положила в коробочку, придвинула её к Анне Яковлевне и, глядя ей прямо в глаза, проговорила:

– Верните сыну, это не причина его лишать Вашего благословения. Благословение матери важная вещь, пусть оно у него будет.

После этого встала и быстро вышла из-за стола.

Подошла к суетящимся у сосны ребятам и отозвала в сторону Вадика.

– Слушай, можешь мне небольшой подарок сделать? Хочу исполнить мечту.

– Попробую, Алин. Какой подарок хочешь?

– Не всё так просто, я знаю, что ты за руль своей машины никого не пускаешь. Но может пустишь меня и чуточку покатаемся по посёлку? Очень хочу в день рождения за рулём такой машины посидеть. Я не пила ещё.

– Алинка, это против моих правил. Но что не сделаешь для обворожительной женщины в день рождения. Пошли.

– Сейчас сумочку и права возьму на всякий случай, и поедем.

Мы предупредили всех, что идём кататься, а потом я, нагло попросив его у поселкового магазина купить мне шоколадку, как только он туда вошёл, угнала его машину.

Я представляю, что было дальше. Свой телефон я предусмотрительно не взяла. Поэтому никто и никак связаться со мной не мог.

Уехала я недалеко. Оставила на ближайшей платной парковке его машину, и поймала частника. Уехала опять недалеко, там поймала такси, потом ещё раз пересела в другое. В результате добралась до пригородной электрички, которая ехала в деревню, где лето в детстве проводила, и поехала туда. Ах да, в маленьком магазинчике у станции я купила удобные недорогие джинсы, футболку и пару кофточек.

Ближе к ночи я была на месте. Постучала в домик на краю деревни и попросилась на постой на неделю. Бабулечка, которая в нём жила, с радостью меня пустила. Деньги я дала ей за это хорошие, а в отдалённой деревне, которую обходят стороной туристы, это важно.

Меня накормили не только вкусным ужином из собственной молодой картошки и овощей с грядки, но и парным козьем молоком напоили.

Рано утром я ушла на речку, туда, где любила сидеть в детстве, у тенистой запруды, которую создал огромный поваленный дуб, и где кроны прибрежных деревьев образовывали плотный шатёр над рекой.