– Откуда Вы про общежитие знаете?
– Да на лбу у Вас прям написано, что от обиды Вы бежите. Я Вас понимаю. Обидно, когда не оценили должным образом и постарались унизить всеми возможными способами. Но все испытания посылаются нам для чего-то. Поймёте для чего, и жизнь наладится. А сейчас идите за вещами и по дороге хлеб и сахар купите, у меня нет. А я ужин тем временем приготовлю, – проговорила я и скрылась за дверью.
В коридоре я уселась на банкетку, положила рядом осенний букет с горьковатым запахом и, снимая туфли, сообщила прыгнувшему мне на колени Коту, что видимо я чокнулась, потому что на меня что-то нашло, и я пригласила пожить у нас нового жильца. А вообще-то, скорее всего, виноват в этом он, поскольку выражал ему явную симпатию, и именно поэтому я не смогла допустить, чтобы он потерял перспективы, и столица лишилась бы честного и принципиального жителя, стремящегося сделать жизнь в ней лучше.
Кот потерся о моё плечо, выражая свою поддержку, и, спрыгнув, отправился на кухню, намекая, что ужин сам себя не приготовит.
Я пошла следом, поставила букет в вазу на столе, достала из морозилки полуфабрикаты: котлеты рыбные и картофельные, выложила их на сковородку, и включила плиту. А сама прошла в дальнюю комнату, которая проектировалась, как гостевая спальня на случай форс-мажоров в виде приезда моей матушки или родственников, и убедившись, что там не оставила никаких личных вещей, ушла к себе в спальню, переоделась в домашний байковый костюм и вновь вернулась на кухню.
Мой новый постоялец пришёл, когда котлеты уже зарумянились и аппетитно шкварчали на сковороде. Затащил в коридор потрёпанный и перетянутый веревкой старый чемодан и несмело замер в прихожей.
Я протянула ему запечатанную упаковку новых одноразовых тапочек:
– Надевайте, мойте руки и проходите к столу.
– Во-первых, я сахар и хлеб забыл купить, а во вторых у меня в чемодане есть тапочки.
– Свои потом искать будете, сейчас эти надевайте. А раз хлеб и сахар не купили, будете чай пить без сахара и утром без бутербродов останетесь.
– Я сейчас могу сходить.
– Нет уж. Сейчас будет ужин, и не спорьте. В чужой монастырь со своим уставом не ходят.
– Хорошо, я не спорю, – покладисто кивнул он, забирая у меня из рук тапочки.
Мы сидели на кухне и молча пили чай с конфетами.
– Котлеты вкусные были. Спасибо, – прервал молчание бывший участковый.
– Это полуфабрикаты. Я не умею готовить, и не люблю, – откликнулась я.
– Вот странно Вы отвечаете. Я ожидал услышать «на здоровье», а Вы: «это полуфабрикаты».
– Я знаю, что я странная, Дмитрий Вячеславович. Но это мой дом, и порядки в нём мои. И Вам придётся это принять. Не нравится, дверь вон там, Вас никто тут насильно не держит.
– Понял. Что ж, имеете право. Не в моей ситуации это не принять. Кстати, спросить не хотите, отчего я уволился?
– Причина столь очевидна для меня, что смысла спрашивать не вижу. Подробности и конкретика особой смысловой нагрузки не несут. Поэтому пощадите мои уши, я с трудом выношу сетования на обстоятельства, прикрывающие собственную недальновидность.
– Вы считаете в сложившихся обстоятельствах виноват я сам?
– Глупо винить окружающую действительность. Можно сколько угодно сетовать, что она такова, но от этого она не измениться. Нужно учиться в ней жить.
– Я страсть как хотел её изменить, – со вздохом расстроено проговорил он.
– Цели и задачи нужно выбирать по силам. На данном этапе Вам их явно не хватило. Надо сделать выводы и, не впадая в обиды и амбиции, найти, чем лично Вы можете эту окружающую Вас действительность улучшить.
– Вы нашли?
– Хочется думать, что да. Но самосовершенствование, это процесс бесконечный. Как только я нахожу удобное для себя состояние, Вселенная мне подкидывает новые задачки.
– Я одна из них? – иронично осведомился он.
– Возможно, не знаю… – пожала я плечами. – Всё будет зависеть от того, к какому итогу мой поступок приведёт. Иногда это лишь опыт, но он важен. Вот Ваш поступок тоже опыт. Вы почувствовали предел Ваших сил на данный момент. Это полезно. Сейчас у Вас есть возможность не скатиться в деструктивное поведение, а чуть отдышавшись, начать новый этап. Я Вам именно для этого на пути попалась. Ладно, не люблю языком попусту молоть, напрягает меня это. Пойдёмте, комнату Вашу Вам покажу.
Я поднялась из-за стола
– Я могу Вас попросить, Алина Викторовна? – вставая следом, спросил он.
– Рискните, – усмехнулась я.
– Вы не могли бы ко мне по имени и на ты обращаться?
– Пока нет, Дмитрий Вячеславович, – отрезала я и повела его в приготовленную для него комнату.