– Ты не инквизитор, мой дорогой, да и времена не те, чтобы тебе такие слова говорить. Да и не ведьма она, а покруче будет. Так что мысли такие выбрось из головы, если не хочешь лишится не только её, но и души. Тех, кто её обижает именно её и лишают. И я не шучу. С ней дружить надо, а не ей противостоять. Противостоять ей дело бесперспективное по определению, поскольку дурного ничего девочка не делает. Она индикатор, и тех, кто её обижает, Вселенная списывает в утиль моментально. Уяснил?
– Дед, похоже на старости лет ты совсем мозгов лишился, и начал явный бред нести. Индикатор, утиль, душа… это всё недоказуемо. К тому же я ей что предложил? Я ей сотрудничать на добровольной основе предложил! А она выкобенивается не пойми сколько времени.
– Зря ты так со мной, Андрюша. Ой зря… я ж злопамятный, и на память пока не жалуюсь.
– Да нет, подводит она тебя явно, и ты забыл, благодаря кому безопасность и иммунитет неприкосновенности имеешь.
– Ты считаешь, что благодаря тебе? А не забыл, благодаря кому на должности-то оказался? Или тоже память подводить стала? Так мне не сложно поспособствовать, чтобы приемника тебе подобрали. Значит так, или сейчас отпускаешь её со мной, больше не пререкаясь, и я забываю, что ты тут мне наговорил в нервах. Или пеняй на себя.
– Ладно, дед. Тебя не переспорить. Выиграл. Забирай.
– Я никуда не пойду, – помотала я головой.
– Не понял, – старик с явным недоумением посмотрел на меня.
– Пока мне этот товарищ не отдаст подписанные Кузьмичем аналоги этих бумаг, – я указала пальчиком на стол, – я никуда отсюда не уйду.
– Да охрану сейчас вызову, и выведут как миленькую, – рявкнул генерал.
– Андрюш, посмотри на ее руки. Перед тем как вызывать охрану, посмотри на них внимательно.
Я сама посмотрела на свои пальцы и честно говоря впечатлилась. То ли солнце отсветом из окна мой маникюр подсветило, то ли это была какая-то другая иллюзия восприятия. Только мой художественный маникюр, изображающий огонь костра, полыхал и отсвечивал, как настоящее пламя.
– И что это значит, дед?
– Это значит только одно, ты разозлил её, разозлил насколько, что рискуешь получить проклятье не только на свою голову, но и на весь род… Вот сказанёт сейчас что-то тебе, при прощании, и сдохнешь не только ты в мучениях, а все представители твоего рода, причём ты, возможно, последним… Оно тебе надо?
– Ты же сказал, две минуты назад сказал, что ничего дурного она не делает.
– До этого момента не делала, а сейчас она готова сделать.
– Чертовщина какая-то.
– Андрюш, скажи мне на милость, ежели ты в такую чертовщину не веришь, чего звал, когда внучка у тебя заболела и племянник в аварию попал? Да и сам, кого ты зовёшь, когда доктора тебе что-то плохое говорят? Старого чёрта с палкой или новомодного доктора с аппаратурой?
– И что ты предлагаешь?
– Не вступай в противостояние и отдай, что хочет. Кузьмич и так тебе помогать будет. Попросить, конечно, придётся, а не приказать. Но ничего, не развалишься.
Пока они разговаривали, я встала и подошла к большому окну. Поводила рукой по подоконнику, не понимая, что мне не нравится, а потом присела на корточки и поманила старика:
– Василий Никифорович, посмотри, дорогой, какого чёрта тут эта штука делает, и как её нейтрализовать.
Тот подошёл ближе, повёл рукой и ахнул, а потом решительно скомандовал:
– Отойди немедленно и не трогай! Андрюш, специалистов вызывай, и если смогут снять, вон ту штуку, как дополнительный вентиль на батарее, будет хорошо, и не забудь приказать сначала пальчики с неё отовсюду снять, вдруг кто-то из твоих недоброжелателей прокололся.
Минут через пять мы уже были в другом кабинете, в том, где была знакомая мне кушетка. Генерал нервно курил, шагая из угла в угол. Я стояла у окна, старик сидел на стуле в своей излюбленной позе, опираясь на палку.
Потом у генерала зазвонил телефон, он принял вызов, всё выслушал, сказал: «Ладно. Я понял», убрал телефон в карман и повернулся к нам:
– Там какая-то ерунда, типа игрушки. Они пока не разобрались, но есть датчик, включает какую-то хрень на приближение. Глупость какая-то. Я бы понял ещё жучок прослушки, или взрыв пакет. А это ерунда какая-то, – раздражённо проговорил он.
– Это там не хрень, – задумчиво смотря на улицу со снующими автомобилями, проговорила я, – это миниатюрный гамма-облучатель, срабатывающий на приближение. Доза небольшая. От одного раза ничего не будет. Но Вы, генерал, вероятно, любите стоять у окна и размышлять. Вид красивый, не то что отсюда, там сквер видно, скамейки. Месяц или чуть больше использования, и Вы гарантированно в больнице, а потом на пенсии. Умереть бы не умерли, но работать точно бы не смогли. И даже Василий Никифорович вряд ли что-то сделать смог бы. Хотя, может, и смог бы, не знаю. Устанавливающий это устройство вряд ли в курсе его способностей. А прослушку Вам не ставят, поскольку Вы проверяете регулярно помещение. Ваш недоброжелатель в курсе правил и Ваших привычек.